Шрифт:
Глава I
Убийство краснокожего и вероятные его последствия. — Охотники сами становятся дичью. — «Полковник» Билль. — В галоп! — Полковник-пастух. —
Под небольшой одинокой сенью деревьев, посреди долины, раздался резкий треск револьверного выстрела. Упал с пробитой головой индеец.
— На коней, джентльмены, на коней! — громко крикнул тот, кто выстрелил.
Два его товарища, сидевшие на земле во время неожиданного нападения, быстро вскочив, кинулись к лошадям, привязанным к тонкому стволу мимозы, и принялись распутывать кожаные ремни.
— Нет уж, садитесь скорее, а это я сделаю сам, — крикнул стрелок.
Они вскочили в седла, а стрелок карманным складным ножом в один миг обрезал все три ремня и с ловкостью вольтижера {Ловкого наездника, эквилибриста.} также вскочил на своего коня.
Возбужденные всем происходящим, лошади сразу взяли в карьер. Индейцы завыли от ярости и досады.
Раздалось несколько выстрелов. Пули просвистели над всадниками, но ни одна не задела их. Они машинально схватились за свои скорострельные винчестеры, но проводник остановил их.
— Вперед, джентльмены, пожалуйста, вперед — и без стрельбы. Сражаться сейчас безумие. Нельзя терять ни одной секунды, если вы дорожите своими скальпами.
— Ну, ладно, — сказал младший из двух джентльменов. — Мы вас послушаемся, потому что действительно дорожим своими шевелюрами. Парикмахеров здесь поблизости нет, не у кого будет заказать парик, и придется щеголять с лысой головой. Это будет неприятно.
— Француз всему готов смеяться, — проворчал с недовольным видом проводник, произнося слова в нос, как типичный американец.
— Вы думаете, я смеюсь?.. Нисколько. Мне вовсе не до смеха. Помилуйте: приехали мирно поохотиться на бизонов и вдруг — трах! Убит человек, а охотники сами стали дичью. Вот вам и свободная страна, вот вам и американские штаты. Не правда ли, monsieur Андрэ, обидно?
— Я нахожу, что мистер Билль несколько чересчур скор на руку.
— Полковник Билль, — поправил янки.
— Пожалуй, хоть и полковник. По-видимому, в ваших глазах человеческая жизнь стоит не очень дорого.
— Во-первых, это был не человек, а краснокожая скотина.
— Для вас — да, может быть. Вы ведь бывший офицер американской милиции. Ну а мы — французы, путешественники, люди штатские, не бывшие даже капралами у себя в национальной гвардии. Мы иначе на это смотрим.
— Во-вторых, это был опаснейший конокрад на всей здешней территории, а краснокожие конокрады способны буквально на все. Два месяца тому
— Что вы говорите!
— Наконец, вы не видали, с какой жадностью он поглядывал на наших лошадей и на наше оружие. Вы не слыхали, какие он приказания отдавал шепотом своим людям. Иначе бы вы со мной согласились. Хорошо, что я вовремя обнаружил присутствие этого негодяя вблизи нас. Мне помог счастливый случай.
— Как бы то ни было, за нами теперь гонится целая стая краснокожих…
— Как за героями Майн Рида или Купера, или Густава Эмара.
— Но без всякой романтики. По-моему, эти индейцы в рваных пиджаках и брюках и в обтрепанных шляпах — такая обыденщина…
— И как скучна эта пыльная песчаная степь.
— Они оборванцы, но у них, как и у нас, хорошие винчестеры, — заметил практичный полковник. — Хорошо еще, что они плохие стрелки. А вот вы говорите: степь, так я вам на это скажу: и лучше, что такая степь. Мы скоро достигнем прерии. Там трава, яркие цветы. Посмотреть — красиво, но зато легко можем поджариться, как цыплята на вертеле.
— Вы хорошо говорите, полковник. Однако мне кажется, что погони за нами уже нет. Не устроить ли нам отдых после бешеной скачки?
Янки обернулся, привстал в стременах, внимательно осмотрел всю равнину и произнес:
— Лучше, если бы эти скоты гнались за нами. Я подозреваю какую-нибудь пакость. Поедемте потише и направимся вон в ту высокую траву.
При этих словах полковник достал табачную жвачку, заткнул ее себе за щеку и с наслаждением стал жевать.
Это был высокий, худой, но крепкий человек с энергичным, но холодным и суровым лицом, с свирепыми, подвижными глазами, большими густыми бровями, с опущенными уголками рта, с порыжелой от солнца и дождя длинной бородой. На первый взгляд он казался несимпатичным.
Одет он был неважно — скорее, как бандит с большой дороги, чем как корректный джентльмен Североамериканских Штатов.
Широкая серая войлочная шляпа, весьма и весьма поношенная. Красная шерстяная рубашка. Кожаные желтые индейские штаны. Громадные сапожищи. Мексиканские шпоры величиной с блюдце. Револьвер Кольта, нож, винчестер. Словом, наружность бандита.
Несмотря на свой полковничий чин, мистер Билль был простым ковбоем, или пастухом.
Занятие это далеко не мирное. Американские ковбои совсем не похожи на библейских пастухов. Это очень опасные люди, и в большинстве случаев трудно определить, где кончается ковбой и начинается разбойник.
Их заботам поручаются громадные стада в глухих, малонаселенных местностях Дальнего Запада. Жизнь они ведут дикую, безалаберную, чередуя труды и опасности с самым необузданным разгулом. Набираются они по большей части из неудачников, из «бывших». Хозяева их, рэнчмены, или скотоводы, нанимая ковбоев к себе на службу, никогда не интересуются их прошлым, не спрашивают, кто они и откуда. Были бы они только дерзки, смелы и на все готовы. А главное, были бы выносливы и неприхотливы.
Каждому ковбою дается шесть лошадей, поручается тысяча двести голов скота на пятерых, дается оружие, телега для провизии — очень неважной: ветчина и мука — и ступай, паси стадо.