Приключения Васи Куролесова (с иллюстрациями)
Шрифт:
Вместе с толпой Вася прошёл в ворота, и сразу же под нос ему сунулось блюдо с красными варёными раками. Раки были кривобокими, с перепутанными клешнями. Их усы свешивались с блюда, как соломины.
— А ну! — крикнул Вася продавцу раков. — Сторонись, раковщик!
За раковщиком пошла сразу рыба. Некрасивый дядя вытаскивал из корзины лобастых язей, надавливал им на пузо. Язи открывали рот и делали «хм». И дядя бросал язя в корзину, в которой были и другие язи, переложенные крапивой.
Вася то застревал
— Каротель! Каротель! — покрикивала женщина-морковница.
— Ре-па! — ухал парень-долговяз.
Прохожие покупатели хватали-покупали кому чего в голову взбредёт: кому — репа, кому — рыба, кому — каротель.
«А мне бы поросят, — думал Вася. — Только где же они?»
В самом углу рынка, под башней, Вася увидел, чего искал. Здесь продавали кур, гусей, телят — всякую живность. И поросят было много.
Вася долго подыскивал подходящих — не очень маленьких, да и не слишком больших.
«Мне бы средних, — думал он. — И покрепче!»
Наконец у одного черноусого мужичишки Вася увидел парочку поросят.
— Славные! — сказал черноусый, пальцем указывая на них.
— Пятачки-то у них что-то маленькие.
— У этих-то маленькие? — удивился продавец. — Каких же тебе пятачков надо? С пластинку патефонную?
— Патефона у меня нету, — сказал Вася. — А всё ж пятачок хотелось бы покрупнее.
— Балда ты! — сказал черноусый. — Нет у тебя толку в поросятах. Лучше патефон себе купи.
— Тебя не спросил! — сказал Вася, грозно посмотрел на продавца и обошёл его.
«А что, — думал он, — может, и вправду патефон купить?»
Вася ещё повертелся на рынке, поискал других поросят, а издали всё поглядывал на тех, что ему приглянулись. Он видел, как мужичишка то и дело вытаскивал их из мешка и совал под нос покупателям, уверяя каждого, что поросята славные. И правда, они были славные, с небольшими по размеру пятачками.
Вася покрутился, покрутился да и завернул снова к черноусому.
— Ага! — крикнул тот. — Вернулся!
— Говори цену.
Мужичишка сказал, но цена Васе не понравилась.
— Высока.
— Какой же ты человек плохой! То пятачки не подходят, то цена высока. Угрюмый ты.
— Ты сам угрюмый, вон усы-то как повисли.
— Новое дело! Теперь усы ему не нравятся! Ай да парень! Откуда только такие берутся?
— Из деревни Сычи, — веско сказал Вася. — Говори новую цену. Пониженную.
Черноусый сказал, и новая цена Васе понравилась, но он так подумал: «Поторгуюсь ещё для блезиру, пусть знает, что я — тёртый калач».
Вася поторговался
— Вижу, ты тёртый калач. Ладно уж, скину трёшник. Только для тебя.
— Держи деньги. И суй поросят в мой мешок.
— Э, да чего там, — ответил продавец, сосчитав деньги. — Забирай их прямо в мешке, а мне свой пустой отдай.
Вася отдал ему свой мешок, вжик — перетянул мешок с поросятами верёвочкой.
«Дело сделано», — подумал Вася и пошёл к выходу.
— Стой-ка, — обиделся вслед ему черноусый, — хоть бы «до свидания» сказал.
— Ничего, — ответил Вася, — обойдёшься.
Он шёл к выходу и думал: «Хоть я и деревенский парень, а грубиян».
Это ему нравилось. Ему хотелось быть грубияном и тёртым калачом, да, пожалуй, и от стреляного воробья он бы не отказался.
Вася чувствовал спиной, как трепыхаются в мешке поросята, и это ему тоже нравилось, потому что было щекотно, да и поросята, в конце концов, были, конечно, славные, правда, с маленькими по размеру пятачками.
Глава третья
Парочка поросят
На станции Вася выпил квасу в честь хорошей покупки, а потом сел в электричку. Поросята шевелились в мешке, а когда поезд тронулся, стали повизгивать.
Вася стоял в тамбуре и глядел в окошко на пробегающие поля, дачи, ёлочки, телеграфные столбы. Пассажиры в тамбуре что-то кричали друг другу, махали руками и курили, выпуская изо рта тяжёлые махровые кольца, колёса стучали под вагоном — иэх! — мчался поезд в деревню Сычи и ещё дальше…
К дому Вася добрался под вечер, когда солнце уже стало садиться и покачивалось над деревней Сычи.
Мама Евлампьевна стояла у ворот и ещё издали крикнула:
— Васьк! Неужто не купил?
Вася промолчал. Ему не хотелось орать на всю деревню.
— Чего у тебя в мешке-то? — кричала Евлампьевна. — Говори скорей! Неужели поросёнок? Слышь, Марусенька, Васька-то поросёнка несёт!
— Бум, бум-бум, — отвечала ей соседка Марусенька из-за оконного стекла, а чего она отвечала — не разобрать. Окно было закрыто.
— Пара поросят, мам, — сказал Вася, кладя мешок на землю.
— Да неси их скорей в избу! Застудишь. Они небось махонькие.
— Это ещё как сказать, — говорил Вася, внося мешок в избу. — Не такие уж махонькие, да и не слишком большие. В самый раз, крепенькие.
Пока Вася развязывал мешок, поросята шевелились в нём и повизгивали.
— И куры у нас есть, — кричала Евлампьевна, обращаясь к подоспевшей поглядеть поросят Марусеньке, — и утки! А поросят нету. Встану утром и грущу. Вот бы, думаю, поросёночка завесть.