Приключения Василия Ромашкина, бортстрелка и некроманта
Шрифт:
А если уйдет в декрет по беременности, то выплаты просто отодвигаются. Это она на всякий случай узнавала. Варя понимала, что может быть все что угодно, попробуй это не пойми после провала в соседний мир. И все-таки любила и верила, в себя и Василия. И в свою будущую семью.
— Ну как, молодые люди, мы в расчете? — Пожилой, крепкий дядька, хозяин оружейного магазина «Кольчуга под Питером», любовно погладил пламегаситель «Томмигана».
Мы с Ильшатом вчера, после посадки и разгрузочных работ, выбрались в Новый Питер, и прошлись по оружейным. И здесь, в самом богатом магазине города, предложили свой товар. Сначала списочно, от чего у парня, сидящего на комиссии подержанного оружия глаза на лоб полезли, и он, извинившись,
А потом, после предварительного договора, мы привезли сюда весь свой стреляющий антиквариат. Ну, за исключением тех стволов, которые мы для себя отобрали. И весьма выгодно его продали.
— Да, Максим Георгиевич. В расчете. — Я сложил в бумажник дорожные чеки. Отличная вещь эти именные чеки. Их ни воровать смысла нет, если просто потеряешь, если украдут или повредишь — то ничего страшного, вернешь деньги в ближайшем банке, ну, за вычетом процента, достаточно скромного. Ильшат, правда, захотел золотом, и сейчас укладывает свертки с золотыми червонцами и дукатами в поясную сумку. Вышло весьма неплохо, право слово. Можно сказать, что вышло очень здорово, мы даже те деньги, которые с нас вычтет компания за перегруз, и то сумели вернуть. — До свидания.
— Если вы сумеете найти что-либо еще в таком же отличном состоянии, всегда буду рад вас видеть. Удачи вам, господа борт-стрелки. — Хозяин с удовольствием взял симоновку в полном обвесе, и аккуратно прикинул к плечу.
Я себе, по долгому размышлению, оставил шесть АСВ-36 и дюжину оптических прицелов. Токаревки продал все, окромя одной. Ну, и большинство пистолетов-пулеметов тоже сдал, оставил только парочку. Прицелов оставил больше почему — оптика вещь нежная, повредить намного проще, чем добротно выделанную тульскими оружейниками винтовку. Правда, тяжелый агрегат выходит, но, как я сказал полковнику, для гражданского стрелка пойдет. На осеннюю охоту, когда мы бьем оленей и кабанов в лесах, и в степи одичавших коров и мустангов на мясо — самый то. Позволит класть пули именно туда, куда я захочу. Правда, есть умники, которым не нравится калибр и энергетика нашей «шестерки» именно как охотничьего патрона, но я практик. А практика говорит, что этого патрона и полуавтомата вполне достаточно, чтобы за пару минут набить гору мяса, причем чисто набить, с добором подранков. Особенно с коровами, они хоть и могут сквозануть с места и в небеса, остановившись потом за полсотни километров, но если работать метров с четырехсот — все нормально.
А к зиме мы готовимся серьезно. Мясной и рыбный промысел обязателен для каждого взрослого мужчины города, какой бы кабинетный работник он не был. Набить достаточно мяса и наловить достаточно рыбы для спокойной зимовки — это хоть и неписанный, но абсолютный закон. И пусть большая часть рыбы и мяса уйдет на городские склады, и будет частью заморожена, а частью засолена и закопчена, чтобы потом быть проданной в магазинах города — мы, мужчины, даже не пытаемся возражать. Слишком недавно были голодные года, когда из-за зимних голодов вымирали города и села. Было такое, жуткое и страшное. И новейшая история в старших классах преподается практически без прикрас. Ну, разве фотографии жертв каннибалов и погибших от голода людей выбираются не самые ужасные, а хоть немного благопристойные. Хотя, учителя обязательно расскажут, что это именно приукрашено. И даже покажут несколько фоток пострашнее. Чтобы знали, и не забывали.
И осенняя охота это не все, это не считая обязательных запасов зерна, овощей и прочего на элеваторах и складах каждого города или поселка. Причем, запасы делаются минимум двукратные, то есть на весь город на всю зиму с запасом в два раза с учетом порчи пятнадцати процентов продуктов. Слишком страшен призрак голода, жуткого, беспощадного. И потому делаем с запасом, чтобы, если что, вскладчину помочь соседним поселениям, в случае какой-либо беды. А то были случаи, когда вымирали города полностью лютыми зимами. Хотя,
— Когда отметим? — Ильшат довольно похлопал себя по набрюшной сумке, ставшей весьма увесистой. — Давай на следующей стоянке?
— Ты что, того? — Я покрутил пальцем у виска, толкая дверь магазина. — Илюх, ты думай уж, что предлагаешь. Вот тебя крутнут на все золотишко, и все. Причем даже стрелять не надо, подсыплют чего в выпивку. Нет, братец, так не годится. До дома доберемся, тогда в каком-либо кабаке отметимся, команду угостим. Все чин чинарем, чтобы. Да и некогда пьянствовать и праздновать. Зайти бы в банк, деньги на свой счет положить, да времени нет. Предполетная подготовка начинается.
— Это да. — Кивнул татарин, махая рукой вывернувшей из-за угла мотоколяске-рикше. — Ладно, ты на телеграф? Опять матери отписываешься? Тогда и я с тобой, а после до дирижабля, и спатаньки.
Паренек-таксист махом домчал нас на своем рычащем агрегате до телеграфа, откуда я отправил матери короткий отчет о том, что жив-здоров. Получил телеграмму от нее же, которая была отправлена до востребования. Мать писала, что приняла к сведению то, что у меня появилась невеста, и обещала присмотреть за ней, особо не показываясь на глаза. Кроме того, мама подробно рассказала о Саре, и о том, что ее братишка поступил учиться в военное училище.
Тут я удивленно присвистнул. Нет, я понимал, что отец Сары вряд ли спустит с рук ее братцу стрельбу в пьяном виде по мне, точнее, попытку этого. Того, что тогда сотворил этот пьяный балбес, уже было достаточно для двадцатилетней каторги, а если бы он меня убил — то и для виселицы. Но так радикально и оперативно — не ожидал. Тем более, что поступить военных училищ, подготавливающих офицеров для нашей армии, всего пять на весь Северный Союз, и поступить в них очень и очень непросто. Хотя, этот мелкий раздолбай парень совершенно неглупый.
Мама по своей инициативе отсылает мне информацию о Саре весь этот рейс, в очередной порт прибытия, до востребования. Да и я ей, после того, как все-таки решил жениться на Варе, сразу отослал телеграмму. Коротко рассказал, что и как, и попросил присмотреть за невестой. Пусть Варя сто раз права в своем мнении, но мне так намного спокойнее будет. У мамы хватает подруг в городе, в том числе и среди тех, кто служит в управе или учительницей. А моя мама очень умная дама, сумеет вызнать все, и при этом не вызовет подозрений. Как будто ее специально этому учили.
— Варь, смотри! — Слава ткнула рукой в сторону близкой отмели. — Медведи! Снова!
— Слав, не кричи. — Усмехнулась означенная девушка, поднимая к глазам тяжелый бинокль. Как Вася рассказывал, для гражданских оптика делается в бронзовых и латунных корпусах, дюраль и титан идет только в армию, полицию, авиацию и флот. И качество оптики в гражданских биноклях чуть хуже, чем для спецслужб. — Привыкнуть уже надо, мы сколько, семнадцать раз медведей видели за эту поездку? Всего пять дней идем, а кого только не видали — и лосей, и медведей, и олени стадом через реку переправлялись, ждали, пока пройдут. — Точнее, ждал кораблик с пассажирами, а вот матросы спустили шлюпку и застрелили пяток молодых оленей, плывущий в воде, после чего затащили их на борт при помощи лебедки. Девчата и представить не могли, что тут так мясо добывают запросто. Так что два дня сплошная мясная диета — оленина жареная, тушеная, запеченная. Котлеты, тефтели, так называемые стейки. Вкусно, но уже надоело, лучше бы картошечки жареной. А то гора мяса на тарелке, и чуть-чуть каши или макарон.