Приключения ведьмы
Шрифт:
–Ой, простите, – фальшиво улыбнулся он, – я заблудился, знаете ли.
Арвиль недоуменно посмотрел на него, уже сам не понимая, что собственно происходит в его спокойном доме.
–Ой, Асенька, милая, что с тобой? – кривляясь и явно переигрывая, продолжал свое представление адепт. – Ой, ты плачешь, ну, ничего, пойдем, я отведу тебя домой и положу спать.
Ванятка, сильно напрягаясь, поднял меня на руки.
–У нее неустойчивая психика, знаете ли. Она и дома всегда так, сделает что-нибудь, заплачет, а на завтра ничего не помнит. Переходный возраст.
После этих слов он быстренько
–Ваня, – едва слышно прошипела я, – аккуратнее!
Пока ошарашенный Фатиа пытался осознать происходящее, мы пытались скрыться из дома Властителей.
За мою голову назначили цену: 500 золотых, лично я полагаю, что одни кудри у меня стоят дороже, но с Властителем не поспоришь. Когда мы выскочили на улицу, то нас уже встретили охранники. Схватили и скрутили нас быстрее, чем мы смогли что-либо предпринять, и будь Ваня чуть-чуть расторопнее, может, и успел бы что-нибудь наколдовать, но с такой реакцией, как у него оставалось только черепах пасти, а не магией баловаться.
Теперь я не сомневалась, даже если он был бы трезвый тогда, когда мы с ним устроили дуэль, я бы все равно выиграла. Только я предпочитала пока об этом помалкивать, а то вдруг он обидится, а мы все же сидели сейчас на одних нарах, дожидаясь ночи, чтобы неблагодарные данийцы спалили мое бренное тело. Нам надежно связали руки во избежание попыток к колдовству, а меня привязали к скамейке, дабы опять не убежала.
–Вот, доигралась, Аська? – бурчал адепт. – Всегда говорил, что ты плохо кончишь! Говорил? Говорил!
–Вань, помолчи минутку, – страдальчески попросила я, – я спать хочу. Я, между прочим, сегодня весь день провела в пути!
–На том свете выспишься! – рявкнул тот. – Тем более что попадешь туда совсем скоро! Давай, Аська, говорят перед смертью надо исповедоваться. Представь, что я священник, ну, излагай.
Я молчала.
–Ася, говори, каких грешков мелких и крупных смогла совершить за свои неполные 23 года, – настаивал приятель.
–Ваня, – разозлилась я, – если ты не заткнешься, то я совершу единственный, но очень большой грех – прибью тебя, и мне тебя будет не жаль!
Петушков обиделся и отвернулся.
Через решетчатое окошко я с тоской рассматривала лоскуток звездного неба и тонкий краешек луны. Отчего-то происходящее казалось дурным сном или акт из плохо поставленной комедии. На ум опять пришла книга «Приключений ведьмы», ведь и в ней описывалась подобная сцена, только в конце Властитель отменил приказ; ведьму выпустили из темницы, и глава закончилась.
Какая странная книга! Многое из того, что я прочитала в ней, происходило со мной! «Черт возьми, – у меня по спине побежали мурашки, – ведь в ней фактически описывалось наше путешествие через Словению и приезд в Фатию, и даже разрушенный храм в Ненэлии! Получается я, фактически, хохотала над собой?»
Меня прошиб пот, я неловко пошевелилась, но веревки крепко удерживали меня в одном положении на лавке.
«И как я раньше не провела параллелей между своей жизнью и выдуманной кем-то?»
Тут я несказанно обрадовалась: значит, сейчас Фатиа уже выпил зелье и спешит освободить меня из темницы! Я злорадно ухмыльнулась: «Меня сжечь на костре? Чушь какая!»
Через
Меня развязали и выволокли на переполненную народом площадь. Вокруг ярко горели факела, толпа окружала кострище плотным кругом, шумела и улюлюкала, а при моем появлении взорвалась. Среди общего гула слышались особенно громкие возгласы: «Сжечь ее! Смерть человеческой ведьме!»
Меня подвели к палачу. Понимаете, я имею в виду самого настоящего палача, великана в черном колпаке с прорезями для глаз.
Тут мне стало по-настоящему страшно, на глаза навернулись слезы. Когда меня привязали к столбу, то я, охваченная паникой, пыталась вырваться из веревочных пут. Толпу мои тщетные попытки лишь подогревали, площадь ревела. Для меня же лица фатийцев смешались в одну массу, земля и звездное небо соединились в одну линию.
«Все неправильно! – орал внутри тоненький голосок. – В книге было не так написано!»
Палач поднял руку, гомон в миг прекратился, завороженная толпа безмолвствовала, готовая выслушать смертный приговор. Я уже ничего не видела вокруг, слезы слепили глаза. Последний взгляд на балкон Властительского Дома. Прасковья. Смотрит, злорадно улыбается и кивает.
–Народ провинции Фатии, сегодня мы судим человеческую ведьму за нападение на Владыку Фатии, Бертлау и Перекрестка Семи Путей!
–Судим! – заорала в ответ толпа.
«За что мы меня судим? – вдруг услышала я в общем гаме. – Пардон, господа! Еще сутки назад я пыталась убить Прасковью Ивановну, но не Арвиля Фатиа!»
Я застонала. Меня сожгут за преступление, которого я не совершала! Достойное окончание достойной жизни!
–Она приговорена к сожжению на костре! – продолжал громогласным голосом палач.
Я снова попыталась вырваться, со всей силы дернула веревки, но лишь заработала ощутимый удар в живот от стража и тоненько заскулила.
Фатийцы буйствовали, никогда не подозревала их в такой кровожадности. Они требовали начать казнь, но Властителя так и не было.
–Ведьма, – вдруг обратился ко мне палач, очевидно, желающий заполнить паузу в кровавом зрелище, – ты можешь сказать последнее слово! Подумай хорошенько, ты можешь покаяться перед лицом смерти и народа!
Господи, и как мне раньше это не пришло в голову?
Я вдохнула полной грудью и заголосила во всю мощь своих легких:
–АЛИ! ПОМОГАЙ!
Али появился из ниоткуда, взмахнул перепончатыми крыльями и выпустил в воздух самое прекрасное облако огня, какое я видела в своей жизни. Площадь накрыл женский визг, фатийцы спешно покидали место казни, образовалась толчея, где-то заплакал ребенок. От облегчения я расхохоталась и следила за полетом дракона. Палач, как потом выяснилось, местный мясник, присел у кострища и прикрыл голову руками, страшась увидеть кружащее над площадью чудовище. Уже засветились языками пламени крыши городского казначейства и вспыхнули, словно спички, маленькие домики-магазинчики на краю площади, народ пытался быстрее убраться в безопасное место.