Приключения Вехтора

Анатоль Нат

— Никак не можешь пережить, что отпустил? — насмешливо поинтересовался он. — Плюнь. Всех не убьёшь, а одного можно и отпустить. Да хватит тебе переживать, — уже раздражённо заметил Димон, внимательно присмотревшись к Сидору. — Такое впечатление, что ты какой-то сам не свой.

— Никак не могу отделаться от впечатления, что я сделал какую-то глупость, — задумчиво посмотрев на него, неожиданно нарушил собственное молчание Сидор. — Совершенно характерное чувство, что я дурак, — задумчиво добавил он.

—

Дурак, дурак, успокойся, — обнадёжил его тут же повеселевший Димон. — Люблю редкие времена, когда ты говоришь правду, — продолжал он балагурить. — Жать только, что это бывает так редко. А ещё больший дурак что коника ему дал. Пусть бы пёхом пёрся до дому. И ему хорошо — пешая прогулка на свежем воздухе способствует лучшему пищеварению, и нам неплохо — времени смотаться побольше будет, пока он до своих доберётся.

— Пошли Маню приводить в чувство, — тут же переключился он. — А то, пока ты тут с князем возился, она чуть богу душу не отдала.

— В отрубе она валяется, — продолжал он пояснять Сидору, направляясь вместе с ним в сторону лежащего на земле тела Мани, возле которого возился Корней.

— О, — кивнул он на того, — как суетится. Беспокоится, — одобрительно отозвался он о Корнее. — Даже плаща своего не пожалел. Сразу же, как нашёл, так под неё и подстелил, а теперь возится, приводя её в чувство.

Продолжая обсуждать прошедшую схватку, они неторопливо подошли к месту, где лежала навзничь Маня. Остановившись в двух шагах, они ещё не менее пяти минут с удовольствием наблюдали за тем, как Корней заботливо пытался привести её в чувство.

— Сколько не говорили ей, чтоб не совалась поперёд батьки в пекло, — грустно заметил Димон, глядя на потуги Корнея. — а она всё равно лезет.

— Ну кто её просил соваться под ответный залп стражников? — осуждающе покачал он головой. — Да ещё к тому же первой.

— Азартная она, — хмуро бросил Сидор на встревоженный взгляд Корнея, повернувшегося к ним.

— Ты не отвлекайся, не отвлекайся, — кивнул он ему. — Не видишь разве, что в себя приходит? Брызни ей ещё водички в лицо, быстрее очнётся. А то и поцелуй. Тогда она сразу в себя придёт. А уж когда по морде не получишь, то значит всё, точно будем знать, что живая.

Тело Маши, дотоле безвольно лежавшее на земле неожиданно чуть заметно вздрогнуло, и она тихо застонала. Слабо зашевелившись, он не открывая глаз попыталась было подняться и тяжело рухнула обратно.

— О господи, — Маня, держась обеими руками за голову, попробовала ещё раз осторожно приподняться с Корнеевского плаща.

— Как же меня долбануло, — чуть слышно, пожаловалась она сама себе, хватаясь за низко нависавшую над ней ветку ели и понемногу, с натугой, подтягивая себя вверх. — Никогда больше не буду высовываться, — снова пожаловалась она

куда-то в пространство.

— Ну да, так мы тебе и поверили, — раздался из-за её спины чей-то насмешливый голос.

— Димон, это ты, что ли? Ты где зараза? — глядя прямо перед собой мутным, пустым взглядом, тупо спросила Маня.

— Мы здесь, здесь, — раздался из-за её спины ещё один хорошо ей знакомый, насмешливый голос. — И если ты повернёшься, то, наконец-то нас увидишь.

— А-а-а, — тихо протянула Маня, медленно поворачиваясь и сквозь застилающую глаза пелену, наконец-то разглядев тех, с кем разговаривала. — Знакомые всё лица. Как у нас дела?

— Zer good, — флегматично бросил Сидор, глядя сочувственно, как она цепляясь за еловую ветку, с трудом поднимается на ноги. — Ты как себя чувствуешь? Эк, тебя угораздило, — жалостливо посмотрел он на еле стоящую, буквально покачивающуюся от ветра Маню. — Хорошо, что хоть кости целы, а то мы уж перепугались, когда увидали тебя лошадью придавленной. Еле, еле этакую тушу с тебя стащили.

— А потом видим, что дышишь, и успокоились, — добавил Димон, снимая тем временем с мёртвой лошади седло.

— На княжеской поедешь, — усмехнулся он, взваливая его на плечо и отправляясь куда-то в сторону. — Сейчас только седло поменяю, на твоё привычное, и можно отправляться.

— Жалко княжеское седло, — донёсся до Мани голос Димона, откуда-то со стороны. — Наверняка дорогое, да, жаль, не продашь. Верняк, что его в здешней округе каждая собака знает. Спорю только жемчуг, да золотые украшения с него и можно бросать, — продолжал он зачем-то объяснять всё, что делает.

— Что с князем? — хрипло, с трудом переводя дух, медленно выговорила Маня. — Что с ним?

— Нормально всё с твоим князем, — мрачно откликнулся Сидор, который, в это время паковал какие-то вещи на новую, явно недавно появившуюся у них лошадь.

— Дали по шее и отпустили, — добавил он. — Отряд же его весь побили. Ну, так уж получилось, — с сожалением развёл он руками, глядя на Маню виноватым взглядом. — А князя отпустили. Решили, что не стоит уж так откровенно портить отношения со всей местной шляхтой. Чай, он, всё-таки правящий князь, а не прыщ подзаборный.

— Отпустили мы князя, — прокричал он в лицо Мани, видя, что она смотрит на него непонимающим взглядом.

— Вы что? Идиоты? — тихо и как-то неуверенно спросила его Маня, глядя на Сидора широко открытыми глазами. — Да он же наш лютый враг.

— Как это? — недоумённо уставился на неё Сидор, переглянувшись с не менее удивлённо посмотревшим на него Корнеем.

— Ты чего это, Маня? — подошёл к ней Димон, глядя на неё широко распахнутыми от удивления глазами. — Ты ничего не путаешь? Нормальный же вроде дядька.