Приключения Веллингфорда. Хижина на холме. Морские львы
Шрифт:
— Знаете что, Мильс! — воскликнул он. — Положительно нам везет. Вспомните все наши происшествия: сначала крушение у Мадагаскара; потом встреча с пирогами у острова Бурбона; далее приключение с французским крейсером около Гваделупы. Затем проклятый проход в Магеллановом проливе, несчастная кончина капитана Вилльямса и, наконец, выгодная сделка с продавцом сандала; последнее обстоятельство меня особенно радует.
— Но, надеюсь, что смерть капитана вы не причисляете к счастливым обстоятельствам?
— Нисколько; но, видите ли, одна
— А какая нам от этого была бы выгода? Судно — не наше; его хозяева присвоили бы себе открытие.
— Пусть себе присваивают. Но зато мы дали бы свои названия: земля «Мрамора», залив «Веллингфорда», мыс «Кризис». Какая прелесть, если эти имена будут значиться на карте! Не правда ли, Мильс?
— Конечно, командир.
— Земля! — закричал сторожевой матрос.
— Вот она! — в свою очередь воскликнул Мрамор.
А я час тому назад смотрел на карту, на которой ничего не значится, по крайней мере, на протяжении шести сот миль вокруг нас.
Ночь была лунная, и воздух был пропитан благоуханием; мы ясно видели землю, совсем близко от нас, слышали отчетливо, как волны ударяли в скалистый берег. Позондировав глубину, мы не достали до дна.
— Да, это коралловый риф, — проговорил Мрамор, — надо держаться подальше от берега, а то мы, чего доброго, натолкнемся на подводный камень. Если же предположить, что мы найдем дно и бросим здесь якорь, то наш канат окажется в положении человека, покоящегося в гамаке и окруженного со всех сторон лезвиями бритв.
Это была сущая правда. Но в несколько секунд мы убедились, что при столь слабом ветре, дующем к берегу, нам невозможно удалиться. Нас влекло к скалам, среди бурунов, которые виднелись при свете луны. Мы приготовились к катастрофе.
Но в такие критические минуты Мрамор бывал незаменим. С полным самообладанием он давал удивительно точные и правильные распоряжения.
Я предложил сесть в ялики и поискать места, где бы мы могли пристать.
— Ладно, господин Веллингфорд, — вскричал Мрамор, — это хорошая мысль, она вам делает честь!
Через пять минут я отправился. Стоя на корме с зондом, я, не переставая, измерял глубину. Морская пена поднимала наши весла. Я слышал, как вокруг меня громадные волны, встречая на своем пути препятствия, разбивались о них. Наконец я заметил одно местечко, где море оставалось сравнительно спокойным. Я тотчас же отправился туда, прося гребцов посильнее приналечь на весла. В одну минуту мы очутились в спокойной полосе воды; я успел позондировать всего один раз: дно было в шести саженях! Я закричал в рупор изо всей мочи.
— Ну, что, господин Веллингфорд? — откликнулся Мрамор.
— Видно ли вам наш ялик?
— Прекрасно. Вы ведь недалеко от нас.
— Слушается ли «Кризис» руля?
— Довольно сносно.
— В таком случае направляйтесь сюда: это единственное
Мне ничего не ответили, но я увидел, что «Кризис» подвигается ко мне. Приступив вновь к измерению глубины, я напал на место в десять саженей.
— Якорь! Командир, сюда, скорее!
Тотчас же были взяты на гитовы нижние паруса и брам-марсели, и затем я с удовольствием услышал, как один из якорей тяжело погрузился в воду. Судно остановилось, и минуту спустя я был на борту его.
— Можно сказать, что вы вытащили из моей ноги громадную занозу, господин Веллингфорд, — сказал Мрамор, — вы оказались прекрасным проводником. Посмотрите-ка, Мильс, на запад, ведь это тоже земля?
— Да, командир, без сомнения, а на берегу как будто бы деревья.
— Друг мой, да ведь мы сделали открытие, мы здесь увековечим свое имя. Проход этот я называю «Мильс», а скалу — «Яликом!»
Но мне было не до шуток. Следовало сначала позаботиться о безопасности судна. Канат мог ежеминутно перетереться о подводный камень. Я предложил приблизиться к земле для необходимых наблюдений.
Капитан согласился отпустить меня, посоветовав взять с собою воды и съестных припасов на всякий случай, если мне нельзя будет вернуться до завтрашнего дня.
Бухта между скалою и островом имела около мили; глубина в ней почти везде равнялась десяти саженям.
Наружные скалы, о которые разбивалось море, казались выдвинутым вперед валом, сооруженным бесчисленным количеством коралловых полипов, поднимающихся целыми веками из морской глубины.
Пристав без всяких затруднений, я пошел обозревать остров, на котором не замечалось никакого признака жилья. Ночь была дивная; я решился углубиться внутрь. Пройдя около мили сквозь кокосовые и банановые деревья, я добрался до бассейна, встречающегося обыкновенно в середине коралловых островов. Проход был близко, и я велел одному из матросов провести туда ялик. Наступила ночь; я намеревался провести всю ночь на острове, но вдруг увидел, что «Кризис» подвигается по направлению к земле.
Я не ошибся в предположении: канат перетерся, и Мрамор ждал от меня утешительных сведений. Узнав про внутренний бассейн, он поручил мне провести туда «Кризис».
Для предосторожности я послал впереди себя Талькотта в шлюпке, и несколько минут спустя наше судно благополучно въехало в новую гавань. Лучшего пристанища нам никогда бы не найти. Довольно было одного якоря, чтобы противостоять порывам ветра и даже бурям.
Уверившись в безопасности, мы спокойно разошлись к своим гамакам, поставив на вахту только одного человека.
Никогда я еще не ложился спать в более приятном расположении духа. Я, признаться, был очень доволен собой.
Не найди я благодаря своей решительности и отважности этого бассейна, быть может «Кризис» уже разбился бы давно о скалы. Я начал засыпать, когда Мрамор приотворил дверь моей каюты, завязав со мной разговор: