Приключения Виконта Адриланки
Шрифт:
— Но от чего он умер?
— О, что касается этого, я не могу сказать. Но я уверена, что не было никакого насилия. Но он просто был очень стар.
— Ну, тогда нет ничего удивительного в том, что старик упал мертвым, идя через горы.
— Да, верно.
— А что было потом?
— Вы должны понимать, мой дорогой Пиро, что Ингра был тонко чувствующей натурой, наделенной живым воображением, и ему сталь жаль того человека, с которым он только что заключил сделку и вместе ел…
— Ел?
— Ингра, обычно, угощал хорошим обедом тех, кого только
— Очень милый разбойник. Так как я сам занимаюсь тем же ремеслом, я не могу не восхищаться им.
— И опять вы очень добры.
— Итак, вы сказали, что этот старый Атира упал мертвым после дела с вашим предком, Ингрой, причем они только что вместе поели.
— Да, и Ингра почувствовал себя нехорошо. Во первых, он испугался, не отравил ли случайно он своего гостя — а это, как вы знаете, несчастье.
— И даже еще хуже.
— Но, так как он сам нечего плохого не чувствовал, и к тому же ел все то же самое, что его гость, он решил, что это просто несчастный случай.
— Это очень вероятно. И?
— И, тем не менее, он чувствовал себя плохо, ему очень не понравилось все то, что произошло.
— Ведь вы сказали, что он был тонко чувствующей натурой, наделенной живым воображением.
— Точно. И поэтому он решил отнести беднягу к Воротам Смерти.
— Как, только потому, что он говорил с ним?
— И вместе с ним ел, да.
— Очень благородное решение.
— И я всегда так думала.
— Да, и что было дальше?
— Он сделал именно то, что собирался: сколотил что-то вроде волокуши, при помощи комбинации из кожаных ремней и веток дерева запряг в нее лошадь, и доставил тело бедолаги к Водопаду. Потом он сжег немного благовоний во его имя перед статуей Атиры, бросил тело в реку и удостоверился, что оно упало вниз.
— С моей точки зрения, — скаал Пиро, — он поступил честно и благородно.
— Конечно, разве нет? И он был вознагражден.
— Неужели?
— Так, по меньшей мере, говорит семейная традиция.
— И какова была награда?
— Этот амулет. Ингра утвержал, что на следующий день он нашел его повешенным на ручку двери его дома.
— Клянусь Тремя! Настоящее чудо!
— Да, и в любом случае, теперь он у нас.
— Да, но он может что-нибудь сделать?
— Что-нибудь сделать? Конечно!
— И что?
— Разве Грассфог никогда не говорил вам?
— Говорил мне? Он вообще никогда не упоминал о нем, пока не оказался на пороге смерти.
— Тогда, если вы хотите, я расскажу вам о том, что он делает.
— Мне очень бы хотелось это услышать; вы легко можете себе представить, что после истории, которую вы мне только что рассказали, мое любопытство более чем возбуждено.
— Хорошо, тогда, если внимательно рассмотреть амулет, можно заметить, что на нем выгравированы некоторые символы.
— Да, я вижу их.
— Как вы думаете, что это такое?
— Ну, хотя я и не волшебник, но я узнаю старинные символы Сериоли, которые часто используются в волшебных
— Но вы знаете, что они означают?
— Мадам, вы должны понять, что если бы я знал, что они означают, я бы мгновенно понял и то, для чего предназначен амулет.
— Да, верно, — согласилась Тсира. — Но, видите ли, — сказала она, беря цепочку в руку и показывая ее Пиро. — здесь есть несколько заклинаний, помещенных внутрь и соединенных между собой совершенно замечательным способом. Это очень странно.
— Что именно?
— Свечение. Вы когда-нибудь раньше видели такое?
— Никогда.
— И я, тоже.
— Тогда я хочу услышать, что это означает.
— Вы хотите, чтобы я объяснила вам, что это означает?
— Да, конечно.
— Эти заклинанию можно использовать для того, чтобы прекратить действие любого поля волшебства.
— А! Это на самом деле поразительно.
— Вы так считаете.
— Да. Только…
— Что только?
— Что такое поле волшебства?
— О, что касается этого, я не имею ни малейшего понятия, уверяю вас. Но так мне сказал волшебник, которому я показала как цепочку, так и то, что она делает.
— Хорошо, но вы знаете, как это использовать?
— Нет, увы, нет.
— Тогда пойдемте, вернемся к вашему коттеджу.
— Очень хорошо, Пиро. Но я все-таки хотела бы знать, что означает это свечение.
— Смотрите, оно прекратилось.
— Да, точно.
— А я, добрая Тсира, хотел бы знать, что такое поле волшебства.
— Ну, я тоже не против. Вот, мы вернулись.
— Ибронка знает кое-что об волшебстве; мы можем спросить ее.
— Кто такая Ибронка?
— Она — очень милая леди Дзур, которая сейчас храпит, причем ее голова лежит на животе у Рёааны, нога на лице Китраана, а рука все еще сжимает кувшин.
— А, да, вижу. Вы думаете, мы сможем разбудить ее?
— Н-да, это маловероятно. Тем не менее дайте мне попробовать. Ибронка, моя любовь, знаете ли вы, что такое поле волшебства?
Ибронка слегка пошевелила ногой, что, в свою очередь, заставило Китраана что-то промычать; потом ее голова зашевелилась, рука покрепче ухватилась за кувшин, и она тихонько вздохнула.
— Ибронка?
— Мой друг, — сказала Тсира, — я не верю, что это сработает.
— Боюсь, что вы правы.
Ибронка перестала храпеть, открыла глаза и сказала, — Полем волшебства называется любая область, в которой раз наложенные заклинания продолжают действовать. Например защита телепортации и охранные заклинания. Использование заклинаний в поле волшебства дает волшебнику два преимущества: во-первых, раз наложенное, заклинание может продолжаться какое-то время без участия волшебника; во-вторых, в заклинание можно добавить дополнительную энергию, увеличив его эффективность далеко за пределы того, что волшебник в состоянии контролировать без поля. Обычный путь определения, является ли данная область полем волшебства или нет — Тройной Тест Норбрука. — Закончив лекцию, Ибронка немедленно закрыла глаза и опять захрапела.