Приключения звездного торговца
Шрифт:
— Мы просим вашей помощи. Если благодаря вам мы останемся в деле, вы разделите с нами прибыли.
— И станем мишенью для любого, кто захочет получить такую же прибыль или еще большую. — Сандра глубоко затянулась сигарой. — Быть может, вам это неведомо, капитан, но я — не самодержавный правитель. Великого Герцога или Великую Герцогиню избирают из представителей рода Тамаринов, не связанного ни с одной из территорий, а выборщики — президенты территорий Гермеса. Я имею лишь очень ограниченную власть.
— Я понимаю, моя госпожа. Но мне сказали, что вы можете созвать законодательное собрание при помощи электронных средств связи, и на это у вас уйдет не более часа. Я слышал, что ваши вожди, живущие на планете, являющей
У Сандры заколотилось сердце. «Клянусь космосом, он прав, — думала она под стук пульса. — И он, и Эрик, и… наверняка многие другие. Риск не так уж велик, если действовать осторожно и оставить за собой пути к отступлению. Разумеется, мне понадобятся дополнительные сведения, мнения, и только потом можно собирать президентов и выкладывать им свои рекомендации. Но сейчас мне кажется, что у нас есть шанс.
Да, у нас! Слишком долго я работала дотошно и осторожно, а ведь я — главнокомандующий военным флотом. И если Гермес снарядит экспедицию, возглавить ее должна буду я».
Глава 3
Совет Торгово-технической Лиги собрался в Лунограде, чтобы обсудить все, что связано с Обителью Мрака. Созывали его в спешке, поэтому представители некоторых членов Лиги не прибыли. Кое-кого из руководителей независимых компаний не успели разыскать, другие не могли бросить все дела и тотчас сорваться с места. Но «Домашних Компаний» и «Космической Семерки» почти хватило для кворума; кроме того, приехавших и уже бывших на месте представителей независимых компаний оказалось достаточно, и кворум составился.
Прошло двадцать четыре часа, а Совет так и не сдвинул дело с мертвой точки. Тогда Николае ван Рейн пригласил двух делегатов в свои покои в гостинице «Вселенная». Они приняли приглашение, хотя вряд ли поступили бы так, если б оно исходило от любого другого независимого торговца. Предприятие ван Рейна было настолько крупным, и щупальца его протянулись так далеко, что он стал очень влиятельной фигурой. Многим наблюдателям с трудом верилось, что один человек, даже обладая современными системами обработки данных и компьютерами, способен возглавлять такую фирму, избегая слияния с другими компаниями, которые объединились, дав начало гигантским корпорациям. Он оказался естественным предводителем для всех тех предприятий, которые избегали слишком тесных союзов, таких, как «Космическая Семерка» или пять «Домашних Компаний». Первой руководил гений Байарда Стори, вторыми — Ханни Леннарт.
Близилась лунная полночь. Вид, который открывался из широкого окна в главной комнате покоев ван Рейна, повергал в трепет. Здания стояли поодаль друг от друга и были довольно низкими, чтобы поместиться в создаваемом силовыми полями куполе, удерживающем воздух и озоновый слой. Между домами раскинулись парки, деревья в них взмывали вверх и изгибались, делаясь похожими на струи фонтанов благодаря небольшой силе тяжести; вокруг буйно цвели огромные яркие цветы. Повсюду сияли фонари, установленные на шестах, похожих на виноградные лозы. Их свет не мешал видеть голую поверхность кратера за силовыми барьерами, крутые утесы и склоны цирка Платона на ближнем горизонте и небосвод. На фоне кромешной бесконечной черноты горели мириады звезд, ярких, похожих на бриллианты, светивших ровно, без мерцания; Млечный Путь напоминал реку из ртути; на юге висела бело-голубая Земля, такая прекрасная, что сжималось сердце. На фоне этого великолепия роскошно убранный зал казался кричаще-безвкусным.
Леннарт и Стори пришли вместе. Ван Рейн подплыл к двери, чтобы впустить их. Он не стал включать прибор,
— Хо-хо! — воскликнул он, открывая дверь. — Не иначе как вы уже посовещались перед приходом сюда, nie? He отрицайте, не лгите старому одинокому толстяку, который стоит одной ногой в могиле. Лучше угоститесь его выпивкой.
Стори смерил его быстрым взглядом и добродушно сказал:
— С тех пор как я впервые услышал о вас, мастер ван Рейн, и это произошло раньше, чем мне хотелось бы, все только и говорят о том, как вы сетуете на старость и немощь. Готов биться б заклад, что вы будете шалить еще лет двадцать, если не больше.
— Ja, вид у меня здоровый, я сложен, будто кирпичный свадебный торт. Но это из-за низкой гравитации, вы и представить себе не можете, как она помогает. Вы, двое, которые могли бы быть мне сыном и дочерью, если бы я не смыслил в женщинах достаточно, чтобы этого не случилось. Как я мечтаю удалиться от дел, отрешиться от глупостей и ловушек этого нечестного мира, отмыть свою грешную душу, пока она не заскрипит, как чистая кожа.
— Дабы освободить в ней место для новых и более тяжких грехов?
— Прошу вас, прекратите эту болтовню, — подала голос Леннарт. — Мы собираемся вести серьезный разговор.
— Если вы настаиваете, госпожа, — сказал Стори. — Что до меня, то я не прочь немного позабавиться. Вам это тоже не помешало бы. Нынешний Совет — образчик бесплодия. И зачем только я на него приехал?
Леннарт и ван Рейн прищурились и посмотрели на него, как будто и их тоже занимал этот вопрос. Прежде они никогда не видели Стори и знали лишь (благодаря рутинному сбору сведений), что вот уже десять лет его имя числится в списке директоров «Галактических предприятий» и живет он в штаб-квартире этой корпорации на Германии. Очевидно, денег и влияния у него было столько, что он мог позволить себе пресечь любую огласку и сделаться едва ли не невидимкой.
Он был довольно привлекательным мужчиной: среднего роста, худощавый, с правильным загорелым лицом; глаза у него были серо-голубые, волосы и усы каштановые с искорками седины. Судя по упругой походке, он давал своим мускулам достаточную нагрузку и, возможно, в весьма неблагоприятных природных условиях. Его мягкий выговор был едва заметно сдобрен неземным акцентом, но время уже успело сделать этот акцент совершенно неузнаваемым. Свободный дорогой костюм, выдержанный в мягких зеленых тонах, сидел на Стори столь естественно, что казался частью его тела. Рядом с ним облаченная в черное Леннарт выглядела безвкусно и болезненно. Ван Рейн на их фоне являл собой вызывающее зрелище — в своем любимом одеянии, заляпанной нюхательным табаком рубахе и саронге, охватывающем его телеса, не уступающие по округлости Юпитеру.
— Ешьте, пейте, курите, — настойчиво пригласил хозяин, взмахом руки указав на изобилующий напитками бар, подносы, уставленные тонкими яствами, коробки с сигарами и сигаретами. Сам он попыхивал длинной трубкой, служившей ему уже долгие годы и день ото дня делавшейся все более вонючей. — Я хотел поговорить с вами здесь, а не посредством защищенной от подслушивания электронной связи, чтобы мы могли расслабиться, не темнить и не обижаться на высказывания собеседников.
Стори кивнул и жестом хорошо воспитанного человека налил себе шотландского виски, запив его водой. Ван Рейн снова наполнил свой высокий стакан дженеверским джином, добавив в него чуточку какого-то горького зелья, которое он называл angst en onrust [64] . Мужчины уселись в кресла, а Леннарт опустилась на диван напротив. Она сидела прямо и не притрагивалась к угощению.
64
Страх и смятение (гол.).