Прикосновение Хаоса
Шрифт:
Почему же так сложно? Для чего разыгрывать такой длинный спектакль? Можно допустить, что ситуация где-то вышла из-под контроля, и по этой причине он оказался между молотом и наковальней. Теперь, ввиду незапланированного развития событий, его стали использовать как приманку для крупного хищника, и лишь от него самого зависит, сумеет ли он выбраться из-под пресса, или его раздавят, решая важные государственные проблемы.
Венский остановился. Плавучий Ресторан «Чайка», горел всеми окнами, и переливался разноцветной, декоративной иллюминацией, украшающей его, как роскошную новогоднюю ёлку
Он занял наименее просматриваемую и слабо освещённую позицию.
Нужно принимать решение. Стоит ли идти на разговор с Ридгером, внимая рекомендациям Светлого, или всё-таки исполнить задуманное, учитывая мнение Заболоцкого.
Решать предстояло ему.
— Здравствуйте, разрешите узнать цель вашего визита? — подчёркнуто вежливо, и даже несколько заискивающе, поинтересовался метрдотель, стоящий как огромный манекен, на входе в ресторан, и начинающий двигаться лишь при приближении посетителя.
— У меня здесь встреча. — ответил Александр, вглядываясь в зал.
— Вас ждут?
— Да.
В ресторане «Чайка» было несколько залов, и Венский начал осмотр с ближайшего. Зайдя внутрь, он окинул взглядом помещение. Посетителей довольно много, но Ридгера он не заметил. В следующем зале — картина та же, и в следующем, и в остальных.
Александр, вышел на палубу. Тепло. Приятная музыка, ненавязчиво лилась из динамиков, развеиваясь в открытом пространстве, что создавало иллюзию безграничности территории комфорта.
Двое мужчин, неподалёку и о чём-то живо спорили. Женщина в роскошном вечернем платье с кем-то, нервно выясняла отношения по телефону. Две молоденькие девушки, о чём-то хихикали, вероятно обсуждая недостатки своих кавалеров. Народ расслаблялся, напрягался, делал то что ему хотелось, ведь сюда для этого, в основном, и приходят.
Венский облегчённо вздохнул. Дилемма, разрешилась сама собой. Ридгера не было, а значит, есть время взвесить все за и против, без ненужной спешки.
— Кто бы мог подумать. — услышал Александр, до боли знакомый голос, — А я смотрю, в окно и не могу поверит глазам. Сколько же лет, мы с тобой не виделись?
Игорь, неторопливо шёл по палубе, чуть покачиваясь, то ли от принуждённой расслабленности, то ли от спиртного.
Венский, стоял как ни в чём не бывало, хотя внутри, как нежданный шторм, налетевший неведомо откуда, нарастало нешуточное волнение.
— Ну здравствуй. — чуть заметно кивая улыбку, произнёс Ридгер.
Он здорово изменился с момента их последней встречи. Поправился, постарел, приобрёл незнакомую, несвойственную ему ранее манеру держаться. Надменность, граничащая с наглостью, не дающая ни малейшей возможности сблизиться. Степенная, непринуждённость, подчёркивающая статус баловня судьбы. И как завершение целостного образа — особенный столичный лоск, присутствующий, в последние время, у всех наиболее значимых персон, с кем довалилось встречаться Александру и ставший неотъемлемой частью новосветской элитной тусовки. Костюм, парфюм, часы на руке: Венский плохо разбирался в брендах, но знал, что всё это стоит очень дорого. Перед ним возник, знакомый и одновременно неизвестный ему человек, довольно долго присутствующий в другом образе, в его прошлой жизни.
Вероятно
Взгляды их встретились и нужно было признать, что только это, осталось единственной неизменной частью, их сильно преобразившейся натуры. Оба они уже не принадлежали времени, безвозвратно унесшему в прожорливую неизвестность их лучшие годы жизни — их молодость, и беспечность.
— Мне кажется ты не особенно рад нашей встрече. — произнёс Игорь.
— Рад. — ответил Венский, что было правдой…отчасти.
В его душе действительно, в данный момент радость встречи с некогда близким ему человеком, конфликтовала с взращенной, обстоятельствами неприязнью, к которой вдобавок, примешалась неординарность цели, с которой Венский разыскивал Ридгера.
— Ну если рад, то может быть присоединишься к моему столу?
— Приглашаешь?
— Приглашаю, приглашаю!
Не менее час, разговор не складывался.
Ридгер долго пытался поразить Венского знанием местной кухни, умением общаться с обслугой, рассказывал Александру про значимых клиентов, отдыхающих в «Чайке» за соседними столиками, и непременно дополнял личность каждого, сплетней о его тайных делишках и любовных похождениях.
Всё это не интересовало Венского, он слушал его в пол уха, уделяя большее внимание наблюдению за поведением Ридгера. Венский ждал, что тот, хоть чем-то выдаст свою причастность к интересующим его делам, но Ридгер непринуждённо обходил, каверзные вопросы и провоцирующие замечания, которые Венский время от времени подкидывал в надежде поймать врасплох Игоря. Увы…тщетно.
Через час, Александр, прилично набравшись виски, снизил бдительность, а вскоре их беседа плавно перетекла в иное русло и стала очень похожа на общение двух знакомых, которые заглянули сюда, после долгой разлуки, что бы вспомнить былое.
— Ты здорово поднялся. — без энтузиазма в голосе прокомментировал Венский своё мнение о новом статусе Ридгера.
— Не стану спорить, но ты, Саня то же не бедствуешь, — ответил Игорь, хитро прищурившись.
— Не бедствую. — со вздохом отметил Венский.
— Что, служба, стала заботиться о своих сотрудниках?
— Откуда знаешь, что я всё ещё служу.
Ридгер рассмеялся, и погрозил Венскому пальцем.
— Что ты всё подлавливаешь меня, Венский? Я ведь хорошо тебя знаю, ты служака до мозга костей, разве ты оставишь работу на государство.
Венский кивнул.
— Да, я всё ещё отдаю долг Родине, хотя уже не понимаю, где находятся её границы.
Ридгер наклонился к Венскому через стол, и его галстук, который он давно уже пытался снять, оказался в тарелке с горячим.
— Скажу тебе по секрету, у неё нет границ. — прошептал он.
Венский снова кивнул.
— А–а-а, ты и сам это понял.
— Не так хорошо как ты, но что то в этом роде. — ответил Венский и указал на галстук Ридгера, который тот, наконец то снял, и грубо смяв, бросил на стол.
— Родина там, где твой дом, где твои интересы…хотя нет… — Ридгер, раздражённо тряхнул головой. — Родина там, где ты чувствуешь себя в безопасности, где тебя любят, где тебе хорошо. А не там где тебя используют, прикрываясь красивыми лозунгами.