Прикосновение Макса
Шрифт:
— Спасибо, но в этом нет необходимости, — сказала она поспешно. — Я живу только в нескольких кварталах отсюда, и это вполне безопасное соседство. Я всегда хожу сама.
Он немного покачал своей головой, не отрывая от неё взгляд, и повторился,
— я отвезу Вас домой. — В его тоне не было ничего командного или деспотичного, но все же что-то в нем не располагало к дискуссии.
Она отвела взгляд от его непроницаемых пристальных глаз и пожала плечами. Он немедленно сделал три шага в комнату и подхватил пальто для неё в обычном жесте любезности, которая, как говорила она себе, была весьма вероятно
Успокойся! она пыталась тихо убедить себя, беря сумочку со стола. Совет только на половину помогал, но и половины было вполне достаточно в этот момент. Она была в состоянии выключить свет в офисе и захлопнуть дверь, без особой суеты, в то время как он тихо стоял в стороне. Ей даже удалось не подскочить снова, когда он взял ее руку и повел ее обратно вниз, в холл. Он освободил ее достаточно надолго, чтобы записать их обоих в вахтенном журнале безопасности, приятно беседуя с охраной за столом, а затем взял ее за руку снова. Другой охранник прошел через вестибюль, и с вежливой улыбкой пожелал им доброй ночи, назвав их обоих по имени. Его улыбка выражала одобрение, которое сбивала Дайну с толку, пока она не задалась вопросом, сказали ли охранники Баннистеру, что она работа до очень поздного времени каждую ночь больше недели. Если это так и было, то возможно именно по этому он задержался сегодня поздно вечером, чтобы проверить её.
Но почему? Строго говоря, Максу Баннистеру не должно быть никакого дела, даже если она хотела работать до полуночи. Ему же не принадлежал музей, по крайней мере, она думала, что он не имеет никакого отношения к управлению им, и не может запрещать что-либо кроме того, что относится к его собственной выставке.
Борясь с этими беспокойными мыслями она только теперь заметила каким холодным ветер был снаружи. Притихшая, она подошла к пассажирскому месту Мерседеса, оставленного на парковке, когда он открыл для неё дверцу. Когда он сел за руль, она дала указания как лучше проехать к ее дому и снова затихла. Казалось, что она никак не могла придумать темы для светской беседы.
Седан двигался почти бесшумно, мурлыканье двигателя в нем было настолько тихим, что Дайна немного подскочила, когда он заговорил, даже учитывая то, что его голос был достаточно негромким.
— Вас довольно долго не было в Сан-Франциско, мисс Лэйтон?
Она окинула его быстрым взглядом, но было слишком темно, чтобы ясно увидеть выражение его лица. Каждый раз, когда на них падал свет уличных фонарей все, что она могла видеть, это только его руки на руле. Они были большими, почти жестко сильными, и все же они были красивы и она совершенно не чувствовала страха перед ним. Странно. Это было очень странным, думала она.
Сжимая её собственные руки вместе на коленях, Дайна, наконец, ответила ему.
— Нет, не долго. Всего несколько месяцев.
— Откуда, Вы?
Вопрос был вероятно совершенно безобидным и конечно был задан совершенно обычным тоном, но он однако, заставил ещё больше напряженности просочиться в тело Дайны. Она испытывала желание быть неопределенной или солгать напрямую, но почему-то, не удивилась, услышав свой
— Бостон, пробормотала она.
— Там живет Ваша семья?
Они остановились на светофоре, и Дайна уставилась на него.
Одним из законов Мэрфи вероятно являлось: Если Вы куда-то спешите, то каждый светофор будет Вас останавливать.
Не то, чтобы она очень спешила вернуться домой, но она должна была убежать от Макса Баннистера и его обычных вопросов.
— Мисс Лэйтон, — она могла чувствовать на себе его взгляд.
Самым нейтральным, безразличным голосом, каким только могла Дайна сказала,
— у меня нет большой семьи. Только старший брат. Он живет в Бостоне с женой и детьми.
Спустя мгновение Макс сказал, — Исходя из этого, можно заключить, что Вы с ним не очень близки.
— Да, Вы могли бы сказать так. В тот же миг она почувствовала вспышку облегчения, когда изменился свет светофора, и добавила быстро,
— зелёный свет.
Мерседес плавно тронулся с места, и его внимание было снова сосредоточено на дороге. Но он поразил её, пробормотав,
— я сожалею, что Вам неудобно со мной.
Если бы она могла размышлять здраво, то Дайна встретила бы это утверждение тишиной, разрешив ему поверить в это. Но она не думала ясно. По крайней мере, именно это она сказала себе, когда услышала свой удивительный ответ.
— Это не так. Я думаю…Я только не знаю Вас.
— Тогда есть надежда.
Прежде чем она смогла ответить на эти едва слышные слова, макс добавил ещё более тихо, — я действительно не могу помочь, если я похож на головореза, но я могу уверить вас, что это — обманчивое впечатление. Я могу даже привести довольно много рекомендаций относительно своего характера, если это уменьшит Ваши опасения в отношении меня.
— В этом нет необходимости. — Её голос был немного жесток, в то время как она обратила внимание на второй светофор, задержавший их. Она вообще не понимала, зачем он говорил все это. Почему её мнение по этому вопросу было так важно для него?
— А я думаю, что есть. — Тихо промолвил он.
— Я совсем не хочу чтобы Вы опасались меня.
Дайна почувствовала как паника окатила её холодной волной, и не смогла скрыть напряжение, когда сказала.
— г. Баннистер, так как я не имею никакого отношения к выставке Вашей коллекции, то нет никакой причины, почему Вы должны интересоваться моими чувствами.
— Другими словами, я не должен заниматься своими делами? — сказал он с горечью.
Что-то в его тоне заставило её щеки окраситься волной румянца и почувствовать себя защищенной, не взирая на абсурдность этого ощущения.
— Зеленый свет, — все, что она смогла пробормотать в ответ.
Больше он заговорил, до тех пор, пока не припарковал машину перед ее домом.
— Мне жаль, что Вы не смогли довериться мне.
Это прозвучало почти как просьба, и именно эта фраза, почему-то расстроила её больше, чем что-либо сказанное, им до этого. Что он имел в виду? Что мог знать? И почему ей внезапно захотелось плакать. Ради Бога, этот человек был всего лишь незнакомцем. Как он был в состоянии пробудить в ней такие сильные ¬реакции и эмоции?