Прикосновение
Шрифт:
— О чем твоя диссертация?
— Об эпилепсии.
«Анна», — понял он.
— А замуж собираешься? — И он обаятельно улыбнулся, всем видом показывая, что просто шутит.
— Нет.
— Жаль. Ты единственный прямой потомок Александра.
— Не верю я во всю эту генеалогию, Ли. Древние предрассудки. И потом есть Долли.
— Прости, — ничуть не смущаясь, ответил он.
— Ну, разве что ты захочешь на мне жениться, — с вызовом добавила она.
— Ни за что!
— Это еще почему? — оскорбилась Нелл.
— Ты слишком колючая и напористая, мне не сгладить острые
— Уже кого-нибудь выбрал?
— Нет. Выбирают не мужчины, а женщины.
Почувствовав душевное расположение к Ли, Нелл согласилась:
— Да, это так.
— А что с твоим безымянным возлюбленным?
— О, мне же в то время было всего шестнадцать. Его чуть удар не хватил, когда он узнал, как я молода. Так что все кончилось, не успев начаться.
— Может быть, стоит раздуть искру?
— Нет! Тем более теперь, после смерти папы. Я буду чувствовать себя предательницей.
— Но почему?
— Этот человек — член парламента Нового Южного Уэльса от рабочей партии. Такой же отъявленный социалист, как папа — сторонник капитализма. — Она вздохнула и с грустью продолжала: — Но он мне так нравился! Он пониже тебя ростом, но в драке я бы поставила на него.
— И напрасно, — усмехнулся Ли. — Вряд ли его обучали китайским боевым искусствам.
Последнее завещание Александр составил через два дня после смерти Анны и, к счастью, до исповеди Ли. Следовательно, Ли не имел никакого отношения к завещанию. Его удивляло только, почему Александр не переписал завещание сразу же, как только узнал о связи Ли с Элизабет. Шесть из семи паев компании «Апокалипсис» Александр завещал Ли, седьмой — Руби, а это означало, что из тринадцати паев компании на долю Ли приходится семь, Руби — два, Суна — два, и еще двумя владеет Констанс Дьюи. Как главный пайшик, Ли должен был возглавить дело.
Элизабет, Нелл и Долли был назначен годовой доход 50 тысяч фунтов в виде части прибыли или в форме трастового фонда. Решить последнее предстояло совету директоров компании.
Джиму Саммерсу досталось 100 тысяч фунтов, сестрам Вон — по 100 тысяч каждой, Чжану — 50 тысяч. Согласно завещанию Александра, Сун Бо и впредь должен был занимать пост городского секретаря; вдобавок ему причиталось 50 тысяч фунтов. Теодоре Дженкинс покойный оставил 20 тысяч фунтов и дом, где она жила раньше.
10 тысяч акров земли на горе Кинросс принадлежали компании, но Элизабет пользовалась правом пожизненной аренды, а после ее смерти земля должна была перейти в собственность «Апокалипсиса». Все пошлины и налоги на наследство предполагалось уплатить из средств Александра.
Его личное состояние, коллекция предметов искусства, редкие книги и все прочее имущество предназначалось детям Элизабет, родившимся после смерти Александра. Этот пункт не понял никто, даже Ли. Неужели Александр что-то предчувствовал, хотя составлял завещание, еще не подозревая о связи жены и Ли? Или он таким образом намекал Элизабет, что она вправе снова выйти замуж?
— Как я рада, что эта ноша свалилась на тебя, Ли! — не удержалась Нелл.
— А я — нет. Честно говоря, не ожидал.
— Теперь
— Он понял, что его преемницей ты не станешь. Но разве пятьдесят тысяч годового дохода — признак жестокого разочарования?
— Ты же не знаешь, что я надеялась выпросить у него деньги на постройку больницы для душевнобольных.
Ли принужденно улыбнулся.
— Если ты посвятила его в свои планы, он вполне мог лишить тебя наследства. Но Александр, похоже, был обречен сражаться с ветряными мельницами — и до смерти Анны, и после.
— Да, это точно. А ведь он прагматик до мозга костей.
— Ну, не знаю. Посмотри, что он завещал Теодоре.
— А я рада, что он про нее вспомнил.
— И я.
— Большое у него личное состояние, Ли?
— Гигантское. Даже за вычетом пошлин и налогов.
— И он оставил все детям, которые родятся у мамы после его смерти… Но он же знал — да и все мы знаем! — что у мамы больше никогда не будет детей! Куда денется папино состояние?
— Уместный вопрос. Поскольку оно хранится в Английском банке, то после смерти Элизабет дело о наследовании передадут в суд лорд-канцлера. И на наследство, словно стервятники, слетятся юристы. Если у тебя появятся дети, ты вправе претендовать на деньги отца.
— Думаешь, у мамы еще могут быть дети? В таком возрасте? — Судя по всему, ничего подобного Нелл даже не допускала. — Но с другой стороны, — задумчиво добавила она, — эклампсия ей уже не грозит.
— Почему? — спросил Ли, схватившись за соломинку.
— По-моему, за последнее время она окрепла.
— Несмотря на возраст? — пошутил он.
— Да, теоретически она еще способна к зачатию.
Это замечание Ли оставил без ответа.
Разговор с Нелл завершился благополучно, но вскоре Ли обнаружил, что безнадежно запутался в паутине дел Александра. Следующий допрос ему учинила Руби.
— Должно быть, он составил завещание уже после того, как узнал про вас с Элизабет, — заявила она, вернувшись в отель.
— Мама, поверь, — с жаром воскликнул Ли, взяв ее за руки, — Александр не знал о нас, когда составлял завещание! А если бы знал, ни за что не оставил бы мне свой пай.
— Тогда почему?..
— Могу объяснить его решение только даром предвидения Скорее всего он предчувствовал, что после его смерти жизнь Элизабет изменится. И что она еще сможет родить. — Ли не мог передать свои чувства словами.
— Но он должен был жить вечно! Откуда он мог знать, что умрет, да еще через неделю после составления завещания? Думаешь, он предчувствовал и смерть в шахте? — допытывалась Руби, вышагивая по комнате.
Ли вздохнул.
— Он часто повторял, что Элизабет — родня эльфам, но ведь и в его жилах течет шотландская кровь. Чутье его никогда не подводило. Да, все-таки это было предчувствие.
— Да, наверное, так и есть, но как же это все странно выглядит! — Внезапно Руби рассмеялась, но не истерически, а с неподдельным изумлением. — Вот мерзавец! Он нарочно составил завещание. Чтобы помучить нас и после смерти.