Прилёт кометы
Шрифт:
— Пачку неаполитанской бумаги, мой дорогой друг. И поторопитесь. Обязательно неаполитанскую, я не пользуюсь никакой другой. Хорошо держит чернила. Нет, не заворачивайте — нужно немедленно уходить. Ночь скоро закончится, а у меня ещё много дел.
Крепко зажав бумагу под мышкой, он побежал к двери, бросив через плечо:
— Я буду ждать тебя через час, Энрик.
— Кто это был? — удивлённо спросил владелец магазина после того, как карета с грохотом отъехала от двери.
— Хозяин, на которого я работаю, — сообщил Энрик. — Он взял меня в помощники, после моего знакомства с ним в Оксфорде. Отец,
— Но… один час! — простонал старик. — Ты ведь семь лет не был у отцовского очага…
— Я вернусь, может быть, через неделю, — пообещал сын, — и останусь подольше. Но сейчас — только на час, а потом я должен отправиться в обсерваторию синьора Кассини и проработать всю ночь.
— Всю ночь! Что за работу ты должен выполнять, Энрик?
— Я математик, отец, и всю ночь буду работать с ручкой и бумагой, помогая Кассини и Галлею прокладывать курс кометы по небу.
Месье Бриньяк побледнел.
— Сын мой, какое отношение ты имеешь к тому злу, что вот-вот ввергнет мир в огонь и разрушение?
Молодому математику потребовалось много минут, чтобы объяснить своему взволнованному отцу, что свет, висящий в небе, несмотря на свой устрашающий вид, — это всего лишь небесное тело, находящееся за миллионы миль от Земли, и оно такое же безобидное, как звёзды.
— Неужели ты не понимаешь? — воскликнул сын. — Ах, когда же свет науки и разума прояснит умы людей? Слушай внимательно, отец. Земля — это шар, глобус. Она вращается в космосе вокруг Солнца, как и все планеты со своими спутниками. И то, что приводит людей в ужас — это не что иное, как ещё один элемент Солнечной системы, орбита которого пока неизвестна.
— Но сегодня вечером или вскоре, доктор Галлей с помощью Кассини и его телескопа проложит его небесный курс, и если доктор Галлей прав, это будет означать одно из величайших открытий всех времён! Он уже подозревает, что у кометы замкнутая орбита, периодически возвращающая её к Солнцу. Наши расчёты покажут нам, так это или нет. Если мы…
— Энрик!
Сын остановился, внезапно осознав, что совсем забыл о том, что его отец ничего не понимает в таких вещах.
— Энрик, ты ставишь меня в тупик своими словами. Просто ответь мне на один вопрос, и я буду удовлетворён: правда ли, что комета, как вы её называете, не станет… не станет…
— Уничтожать Землю? — с улыбкой закончил Энрик. — Я клянусь тебе всеми святыми, отец, что такого просто не может произойти! Разум запрещает это!
Глава 4
Люди на комете
Под монотонный грохот нескольких сотен мощных ракетных двигателей космический корабль «Дискавери» грациозно оторвался от Земли и устремился в космос. Длинная и стройная, оснащённая крыльями для управления полётом в атмосфере, бериллиевая стрела неуклонно ускорялась под действием ракетных двигателей. Её клапаны утоляли голод бледно-голубой жидкостью «Тринотекс», в несколько сотен раз более мощной, чем бензин.
Час спустя, когда земная атмосфера была пройдена без происшествий, капитан
Дверь в каюту капитана открылась, и вошёл первый помощник Милтон Джонс, отдал честь и почтительно вытянулся по стойке «смирно». Джонс был прекрасным, воспитанным молодым человеком, сразу пришедшимся по душе капитану Уиллоби. Кроме того, он был Ам-НЙ-б — простыми словами, американский континент, Нью-Йорк, уровень интеллекта — класс «Б». Выше класса «Б» был только класс «А».
— Будут какие-нибудь особые указания, капитан?
— Нет, нет, — ответил Уиллоби. — Обычная процедура — смены в три вахты. Три человека за штурвалом. Один человек у отражателя метеоритов. Стандартная бригада у двигателей. Проверка уровня кислорода каждый час и так далее. Однако я хочу, чтобы три человека постоянно находились на радиосвязи с Венерой, Марсом и Землёй. Получаемая нами информация слишком важна, чтобы рисковать её пропустить.
— Да, капитан.
— Кстати, Джонс, — сказал капитан, отбросив формальности, — что вы думаете обо всём этом?
В его голосе слышались любопытство и дружелюбие.
Первый офицер невольно расслабился от дружеских слов, прозвучавших в голосе начальника, и его лицо посветлело.
— Это грандиозно, капитан! Я чувствую, что это большая честь для всех нас, и я, например, был вне себя от радости, когда моё заявление было принято. Я был на Марсе, сэр, и на Венере десятки раз. Но, поверьте мне, это совсем другое. Это своего рода… — он замялся, подыскивая слова, — дрожь в предчувствии приключений! Как будто летишь к другой звезде!
Капитан кивнул. Невольно их взгляды обратились к иллюминаторам левого борта, где в черноте безвоздушной пустоты среди безмятежных звёзд висел длинный широкий конус мерцающего света с ослепительной вершиной. Восемь столетий назад доктор Галлей вычислил эллиптическую орбиту кометы, носящей его имя. Тогда он и не подозревал, что его потомки, в конце концов, доберутся до неё на космическом корабле, чтобы воочию увидеть её!
Капитан Уиллоби и его отважная команда по заданию Земной Федерации взлетели на ракете навстречу комете, с незапамятных времён каждые 76 лет пролетавшей мимо Земли, постоянно бросая вызов жажде знаний человечества.
Хотя космические корабли и курсировали между внутренними планетами уже на протяжении двух столетий и хотя корабли уже благополучно возвращались с далёкого Сатурна, никогда не предпринимались попытки добраться до кометы. Корабль «Дискавери» должен был стать первым в этом новаторском деле. Излишне говорить, что весь мир затаил дыхание, ожидая, когда его сыны сообщат по радио о том, что они там найдут.
Когда первый помощник Джонс вышел из каюты капитана, чтобы передать его приказы, вошёл Обертон, отвечавший за прокладку курса.