Прилежная ученица
Шрифт:
Неудивительно, что ее кузина поддалась обаянию его харизмы. Воспоминание о Ванессе заставило сердце Эвелины болезненно сжаться, и она почувствовала, как остатки сил покидают ее.
Алессандро увидел, как огромные глаза цвета Средиземного моря вдруг подернулись слезами. Куда подевалась ее решимость, которая кипела в ней всего минуту назад? В лице девушки остались только растерянность и детская беззащитность. Тронутый ее печалью и дрожью пухлых губ, Алессандро взял Эвелину за руку.
– Прими мои соболезнования, Лина, – мягко проговорил
Она высокомерно подняла подбородок повыше и забрала свою руку из его прохладной руки.
– Спасибо, – прошептала она и опустила глаза на тот случай, если эти темные глаза и впрямь обладают способностью видеть ее насквозь.
Алессандро смотрел на ее склоненную голову и напряженные плечи. Он понимал ее состояние. Он напомнил себе, что она очень любила свою кузину и теперь искренне горюет о ней. Непонятно было только одно. Почему в ее глазах зажегся сердитый огонь, когда она увидела его в аэропорту? Или ему это только показалось?
– Пойдем, Лина. Нам еще далеко ехать. Его слова прозвучали как приказ, а не как приглашение. Он взял ее чемодан, хотя она вполне могла бы нести его и сама. Обычно она не позволяла мужчинам подобные жесты. Но сейчас Эвелина была полна самых благих намерений. Не стоит спорить с Алессандро из-за такой мелочи. У нее совсем другая цель.
Кроме того, не нужно забывать, что мужчины в его роду привыкли повелевать. Век сменяется веком, на смену средневековой галантности приходит феминизм, но такие люди, как Алессандро, не меняются со временем. Италия может сколько угодно входить в состав современной Европы, а у него по-прежнему останутся свои устаревшие понятия о взаимоотношениях между полами. Ничего не поделаешь. Он был и будет диктатором и тираном, и ей остается лишь повиноваться. Она и этому научится. На время.
Пока они шли сквозь толпу, женщины то и дело оглядывались на Алессандро. Здесь были и скромные взгляды украдкой, и откровенные призывы. Эвелина пожалела, что она идет сзади и не видит выражения его лица. Интересно, как он реагирует на такое внимание?
Теперь, когда нет жены, которая предъявляла бы на него какие-то права, он может позволить себе вести себя так, как ему заблагорассудится. Любая женщина, оказавшаяся ему по вкусу, может очутиться в его постели.
В здание аэропорта работал кондиционер, но как только они вышли, их охватил сухой душный воздух, как будто они попали в печку, что удивило Эвелину, ведь полуденный пик жары уже прошел.
Алессандро увидел, как она распахнула глаза, удивившись контрасту между прохладным воздухом аэропорта и зноем, поджидающим их снаружи.
– Тебе жарко, Лина? Ты, должно быть, не привыкла к такому климату.
– Да нет, все нормально, – отрезала она.
– Ну и прекрасно, – усмехнулся он.
К счастью, в его шикарной машине тоже был кондиционер, и здесь Эвелина могла отдохнуть от зноя. Алессандро умело вывел автомобиль со стоянки и влился в поток машин.
– А где Ренцо?
– Дома.
– А… – разочарованно протянула она.
–
– А кто остался с ним?
Она как будто упрекала его в чем-то.
– Няня.
Господи, неужели она думает, что он оставил ребенка одного?
Повисла тягостная пауза, а затем Алессандро спросил:
– Как твоя бабушка восприняла это известие? Эвелина прикусила губу. Что она должна была рассказать ему? Нужно ли говорить Алессандро то, что, хотя эта новость и потрясла бабушку, но она не стала для нее такой уж неожиданностью? Эвелина вспомнила слова бабушки о том, что Ванесса подлетала слишком близко к солнцу… Нет, это все вовсе не было предназначено для ушей Алессандро.
– Это был не первый удар, который бабушке пришлось перенести в жизни… Ты еще мне не рассказал, как все это случилось.
Он не торопился отвечать, осторожно подбирая слова, помня, что он должен уважать и ее родственное положение, и ее чувства.
Какую часть правды можно ей открыть? Да и захочет ли она знать все это? Тем более что о покойных не принято говорить плохо. Ему приходилось выбирать между честностью и деликатностью.
– Никто точно не может сказать, как это произошло, – уклончиво ответил он. – Ванесса возвращалась домой из Рима, где она гостила у друзей…
Каким-то внутренним чувством она поняла, что он лукавит, а также заметила какой-то неприязненный холодок в его голосе, когда он говорил о покойной жене.
– Ты что-то не договариваешь… Алессандро ответил не сразу, продолжая смотреть перед собой на дорогу. Эвелина сказала первое, что ей пришло в голову, и сразу же попала в точку:
– Водитель был пьян?
Ну что ж, наверное, не стоит утаивать это от нее. Все равно завтра газеты растрезвонят все по всему свету.
– Да.
Гнев охватил Эвелину, и впервые за многие годы он был направлен не на этого человека, сидящего подле нее, а на ее любимую кузину. Какое непростительное легкомыслие! Ведь Ванесса была матерью совсем маленького ребенка, как же она могла не понимать своей ответственности за него? Как она могла допустить такую глупость и поехать с пьяным водителем? Не говоря уже о том, что мальчику было чуть больше года, а мать оставила его ради увеселительной поездки… Впрочем, это как раз на нее похоже, но поехать с пьяным водителем!
Может, она чего-то не понимает? Ванесса была какой угодно – взбалмошной, легкомысленной, эгоистичной, но только не глупой. Она была сильной, уверенной в себе и умела добиваться своего любой ценой. Иногда она слишком любила приключения, но глупой она не была никогда.
Что же случилось? Может, этот несносный человек, который, как видно, не собирается вводить ее в курс дела, довел Ванессу до такого состояния, что ей уже было наплевать на осторожность и здравый смысл? Но с другой стороны, если их брак был так несчастен, она всегда могла забрать ребенка и уйти от мужа.