Прилипалы
Шрифт:
— Что именно?
— Вы не произнесли речь о том, что Белый дом не может иметь ничего общего с теми интригами, о которых я вам только что рассказал.
— Не произнес.
— Знаете, почему мне это понравилось?
— Почему? — Этридж уже взялся за дверную ручку.
— Я только что отлично позавтракал, и мне не хотелось бы выблевать всю эту вкуснятину на пол.
Глава 12
Если бы Трумена Гоффа призвали в армию, а армия послала его во Вьетнам, где он поубивал бы вьетконговцев, а также северных и даже южных вьетнамцев, он, скорее всего, не стал бы наемным убийцей.
Но к девятнадцати
Регулярно посещал «Кричащий орел» и Брюс Клоук. Пять лет тому назад, при первой встрече с Гоффом, ему было сорок три. Они угощали друг друга пивом, обсуждали шансы на успех «Иволг» и «Койотов» [13] и говорили об успехе Клоука у женщин. Работал Клоук коммивояжером и продавал все, что угодно, лишь бы его товар вызывал интерес у домохозяек. Он мог продавать пылесосы, алюминиевые жалюзи, энциклопедии и даже подписку на журналы. Высокий, широкоплечий, малообразованный, но симпатичный мужчина, сразу располагающий к себе, он бы давно мог создать собственную фирму, в которой другие коммивояжеры продавали бы его товар. Но Клоук был к тому же страстным охотником и рыболовом, а потому в любой момент мог все бросить и провести десять дней или две недели, ловя форель или выслеживая оленя или лося.
13
Бейсбольные команды.
Как-то в ноябре Трумен Гофф заглянул в «Кричащий орел», чтобы выпить пива. Случилось это в середине дня, и у стойки сидел лишь Брюс Клоук.
— Чего это ты не на работе? — спросил Клоук, купив Трумену пиво.
— В отпуске. На неделю.
— А почему ты не взял отпуск летом?
Гофф пожал плечами.
— Не люблю я отпуска. Я взял неделю в июле, но никуда не поехал: не было денег. А вторую — сейчас. Я ее потеряю, если не отгуляю до первого января.
— Я тоже устроил себе отпуск на этой неделе. Поеду в Виргинию, — Клоук нацелил воображаемое ружье на воображаемую цель и дважды выдохнул: — Пиф-паф.
— Охотиться на оленя? — полюбопытствовал Трумен Гофф.
— Совершенно верно, приятель.
— А куда? Я сам из Виргинии.
— В окрестности Линчберга.
— Слушай, я как раз там родился.
Выпив еще три стакана пива, Трумен Гофф согласился поохотиться на оленей вместе с Брюсом Клоуком. На следующее утро они уехали и к девяти вечера уже обосновались в мотеле «Идлдейт» на окраине Линчберга. А также уговорили половину первой из двух квартовых бутылей «Старой винокурни», [14] что Клоук захватил с собой.
14
Марка американского виски.
— Знаешь, что я тебе скажу, приятель? — спросил Клоук.
— Что?
— Рыболовом я был с детства, но догадайся, где я пристрастился к охоте?
— Где же?
— В Италии, вот где.
— А каким ветром тебя занесло в Италию?
— Я охотился на настоящую дичь, вот что я делал в Италии. Я охотился на краутов. [15]
— А,
— Совершенно верно, в армии. В пехоте. В сорок пятой дивизии.
— Да, наверное, это запоминается.
15
Прозвище немцев.
— Думаешь, запоминается?
— По-моему, да.
— Позволь тебя кое о чем спросить. Ты был в армии?
— Нет, ты же знаешь, что меня освободили от призыва.
— Значит, ты никогда не охотился на настоящую дичь. Ты не охотился на людей.
— На людей — нет, а вот на оленей, опоссумов, куропаток и рысей — сколько угодно.
— Но ты никогда не охотился на человека, так?
— Думаю, мог бы, если б возникло такое желание. Полагаю, выследить рысь ничуть не проще.
— Ты думаешь, что сможешь убить человека? Поймать в придел и недрогнувшей рукой нажать на спусковой крючок? Ты сможешь это сделать, Трумен?
— Разумеется, смогу, — и Гофф вновь наполнил свой стакан.
Клоук, улыбаясь, смотрел на него несколько секунд.
— А я готов поспорить на пятьдесят баксов, что не сможешь.
— Нашел, на что спорить.
— Почему нет?
— Черт, я не хочу отправляться на электрический стул ради пятидесяти баксов.
— Об электрическом стуле можешь не волноваться.
— Ты же готов поставить пятьдесят баксов на то, что я не смогу поймать человека в прицел и нажать на спусковой крючок, а я говорю тебе, что смогу. А если я тебе это докажу, то в придачу к пятидесяти баксам получу электрический стул, — виски уже затуманило голову Гоффа. — Идиотское какое-то пари.
— Вот что я тебе скажу, Трумен.
— Что?
— А если мы все обставим так, что тебе не будет грозить электрический стул?
— И как же мы это обставим?
— Это моя забота. Спорим?
— Черт, я, в общем-то…
— В чем дело, Трумен? Трусишь?
— Не думай, Брюс, что сможешь завести меня, обзывая трусом. Можешь называть меня трусом весь вечер, мне это по фигу. Как только меня не обзывали. Я не буду спорить с тобой втемную, не зная, о чем речь.
Вот тут Брюс Клоук и разобъяснил Трумену Гоффу, каким образом тот может поймать человека в прицел, нажать на спусковой крючок, получить пятьдесят долларов и избежать электрического стула. Когда Клоук закончил, Гофф заулыбался.
— Что ж ты мне сразу не сказал, что стрелять надо в ниггера.
— Он тоже человек.
— Нет, ниггер — совсем другое дело. Пристрелить его — сущий пустяк.
— Я ставлю пятьдесят долларов, что ты этого не сделаешь.
— Хорошо, умник, а я ставлю пятьдесят на то, что сделаю. Поехали.
Семьдесят пять миль до Ричмонда Клоук и Гофф проехали почти за три часа, так что добрались до окраины города где-то после полуночи. Первую бутылку «Старой винокурни» они добили и уже начали вторую. На заднем сиденье «понтиака» Клоука выпуска тысяча девятьсот шестьдесят пятого года лежало охотничье ружье Гоффа, «марлин» тридцатого калибра. С заряженным магазином.
— А куда ты едешь теперь? — спросил Гофф, так так Клоук продолжал вроде бы бесцельно кружить по улицам Ричмонда.
— А какая разница. Все равно ты ничего не сделаешь.
— Ты лучше готовь пятьдесят баксов, умник.
— Баксы при мне, можешь не волноваться. И вообще, волноваться тебе надо о другом. Шанс у тебя будет только один. Как в охоте на оленя. И я не буду стоять и ждать, решишься ты или нет.
— Скажи мне, когда стрелять и в кого, — отрезал Гофф. — Большего от тебя не требуется.