Прилив
Шрифт:
– Некоторые люди, которые несут на своих плечах слишком тяжелое бремя, – промолвил Пуаро, – вызывают огромную жалость и сочувствие. Я испытываю колоссальную жалость к Розалин Клоуд и с радостью оказал бы ей помощь, если бы мог. Даже теперь, если бы только она меня выслушала… – Он поднялся с внезапной решимостью. – Давайте пойдем в «Фарроубэнк», мадемуазель.
– Вы хотите, чтобы я пошла с вами?
– Если вы готовы проявить великодушие и понимание.
– Конечно! – воскликнула Линн.
Глава 13
Им понадобилось
Горничная, открывшая парадную дверь, казалось, удивилась при виде посетителей и засомневалась, смогут ли они повидать миссис Клоуд. Она объяснила, что мадам еще не встала, но провела их в гостиную, а сама поднялась наверх.
Пуаро огляделся вокруг. Он сравнивал эту комнату с гостиной Франсис Клоуд, которая отражала характер ее хозяйки. Гостиная в «Фарроубэнке» была абсолютно безликой – она свидетельствовала только о богатстве, уравновешенном хорошим вкусом. О последнем позаботился Гордон Клоуд – все здесь отличалось высоким качеством и даже художественными достоинствами, но нигде не ощущалось никакой печати индивидуальности владельцев дома.
Розалин жила в «Фарроубэнке», как иностранец мог бы жить в «Рице» или «Савое».
«Интересно, – думал Пуаро, – что, если бы…»
Линн прервала его размышления, спросив, о чем он думает и почему выглядит таким мрачным.
– Говорят, мадемуазель, что грех карается смертью. Но иногда карой может быть и роскошь. Неужели легче быть оторванным от привычной жизни, лишь изредка ловя ее проблески, когда путь назад уже закрыт…
Он не договорил. Горничная, отбросив всякую чопорность и став всего лишь испуганной женщиной средних лет, ворвалась в комнату, задыхаясь от волнения.
– О, сэр, мисс Марчмонт… – с трудом вымолвила она. – Хозяйка наверху… Ей очень плохо… Она не отвечает, я не могу ее разбудить, и руки у нее такие холодные…
Пуаро резко повернулся и выбежал из гостиной. Линн и горничная последовали за ним. Они поднялись на второй этаж, и горничная указала на открытую дверь перед лестницей.
За дверью находилась большая красивая спальня – солнечные лучи, проникая через открытые окна, падали на светлые дорогие ковры.
В массивной резной кровати лежала Розалин. Она казалась спящей. На щеках темнели длинные ресницы, голова покоилась на подушке. Рука сжимала носовой платок – как у ребенка, который плакал перед сном.
Пуаро взял ее за руку, пытаясь нащупать пульс. Холодная как лед рука поведала ему то, о чем он уже догадался.
– Она мертва уже некоторое время, – тихо объяснил он Линн. – Умерла во сне.
– О, сэр, что же нам делать? – Горничная разразилась рыданиями.
– Кто был ее врачом?
– Дядя Лайонел, – ответила Линн.
– Позвоните доктору Клоуду, – велел Пуаро горничной.
Та вышла из спальни, продолжая всхлипывать.
«Я не знаю, что делать… Больше я так не могу… Я была грешницей. Я должна все рассказать кому-нибудь и обрести покой… Я не хотела так грешить. Просто не знала, что из этого выйдет. Я должна написать…»
Текст обрывался посреди фразы. Рядом лежала ручка. Пуаро стоял, глядя на бумагу. Линн застыла у кровати, не сводя глаз с мертвой девушки.
Внезапно дверь резко отворилась, и в комнату шагнул Дэвид Хантер.
– Дэвид! – Линн рванулась к нему. – Тебя отпустили? Я так рада…
Он почти грубо отодвинул ее в сторону и склонился над неподвижной белой фигурой.
– Роза! Розалин!.. – Дэвид коснулся ее руки, потом повернулся к Линн с потемневшим от гнева лицом. – Это вы ее убили? Избавились наконец? Сначала отделались от меня, отправив в тюрьму по сфабрикованному обвинению, а затем убрали с пути и ее! Вы все или только кто-то один из вас? А впрочем, мне все равно! Вам нужны были эти проклятые деньги – теперь вы их получили! Благодаря смерти Розалин вы, шайка грязных воров и убийц, станете богатыми. Вы не осмелились бы ее тронуть, если бы я был рядом. Я знал, как защитить мою сестру. Но она сама никогда не умела себя защищать. Вы воспользовались тем, что она осталась одна… – Он пошатнулся и добавил тихим дрожащим голосом: – Убийцы!
– Нет, Дэвид! – вскрикнула Линн. – Ты не прав! Никто из нас не убивал ее! Мы не могли сделать такое!
– Один из вас убил ее, Линн Марчмонт. И ты знаешь это не хуже меня!
– Клянусь тебе, Дэвид, мы этого не делали!
Его свирепый взгляд немного смягчился.
– Может быть, ты, Линн, в этом не участвовала…
– Ни я, ни остальные! Клянусь тебе!..
Эркюль Пуаро шагнул вперед и кашлянул. Дэвид повернулся к нему.
– Думаю, – сказал Пуаро, – ваше предположение слишком драматично. Зачем сразу приходить к выводу, что вашу сестру убили?
– А по-вашему, ее не убили? Вы называете это… – он указал на фигуру в постели, – естественной смертью? Розалин страдала нервным расстройством, но у нее не было никаких органических заболеваний. И сердце у нее было абсолютно здоровое.
– Прошлой ночью, – заметил Пуаро, – прежде чем лечь спать, она написала вот это…
Дэвид шагнул к столу и склонился над листом бумаги.
– Не трогайте, – предупредил его Пуаро.
Дэвид отдернул руку и молча прочитал текст, потом обернулся, вопросительно глядя на Пуаро.