Прилив
Шрифт:
Бьянка не сделала попытки сбавить скорость. Если бы мы соревновались, это можно было бы понять. Но мы не состязались. «Уайт Уинг» мог разрезать нас пополам и тем заслуженно покарать подобную дерзость.
— Вам знакома эта яхта? — спросил я.
Бьянка улыбнулась загадочной улыбкой победительницы.
— Нет.
Она лгала.
— Румпель под ветром, — объявила Бьянка и направила «Аркансьель» к берегу.
Глава 6
Верфь «Альберт» в порту «Минимес» размещалась на обширной цементной площадке вдоль морского побережья
Джордж имел болезненный цвет лица, был одет в темно-синюю спецовку, из уголка его мрачного рта торчал «житан», под глазами — «гамаки», достаточно большие, чтобы разместить там на ночлег выстроенный в шеренгу экипаж судна. Он унаследовал верфь от своего отца, который строил здесь еще деревянные лодки. Сердце Джорджа было по-прежнему отдано дереву, но он понимал, что принесет ему достойные средства существования, и потому теперь строил суда из пластика. Джордж был искусным мастером, честным, как линейка.
Однажды он посетил меня в Англии, чтобы обсудить снаряжение яхты, и привез с собой свою жену Титину. Мэри Эллен в тот уик-энд была не в духе, однако мы провели замечательный вечер, который завершился бурно: Джордж отбивал такт, в то время как я наигрывал на фортепьяно «Слишком большие ноги» из «Русалки». Мэри Эллен оттаяла до такой степени, что даже взяла меня за руку, когда мы провожали гостей; с тех пор я и Джордж стали друзьями.
Увидев меня, он, улыбаясь, вскочил со стула, сигарета запрыгала у него во рту. Тут Джордж заметил Бьянку. Теплоты в его улыбке сразу же поубавилось на несколько градусов, и он снова сел. Это удивило меня. Пару лет назад, когда я последний раз виделся с ним, Джордж был более падок на знакомства с женщинами, нежели с коллегами. Он поинтересовался, как идут у меня дела.
— Прекрасно, — солгал я. — А у тебя?
Джордж сказал, что довольно занят, и через покрытое пеной окно указал на яхты, громоздившиеся на слипе. Я кивнул, предоставив ему возможность провести все обычные маневры судостроителя, призванные создать атмосферу, способствующую установлению более высокой цены на работы.
Бьянка отправилась приобрести в какой-нибудь местной лавке пару ботинок, и Джордж повеселел. Мы спустились на понтон. «Аркансьель» стоял рядом, тихо покачиваясь на угасающих волнах.
— Корпус отменный, — восхитился Джордж. — А бегает быстро?
— Быстрее, чем ты думаешь, — сказал я. — А кто владеет кечем под названием «Уайт Уинг»?
— А, дерьмо, — сказал Джордж. Он смахнул окурок в пену гавани и, щелкнув своей «Зиппо», прикурил следующую сигарету. — Эта компания...
— Что компания?
— Они доводят людей до безумия. Прямо какое-то нашествие с берегов Средиземного моря. Кечем владеет парень по имени Креспи. Приобрел здесь кучу коммерческих
— Мы утерли ему нос.
Я рассказал о проделке Бьянки.
— И этот парень не уступил дорогу?
— Нет.
— Эти ребята с юга, имей в виду.
— Что ты хочешь сказать?
— Здесь, в Ла-Рошели, живут славные парни. Наш город был пешеходным еще до того, как пешеходные города вошли в моду. Мы слыли хорошими старыми демократами. Но этот Креспи уподобился Ивану Грозному, он прет напролом, нимало не заботясь о том, что кому-то нанесет ущерб. И он лишь один из многих.
Джордж нахмурился. В свое время он был стойким коммунистом.
— Есть и другие. Например, этот проклятый Фьюлла поставил на острове Олерон многоквартирный дом вблизи побережья. Кто-то указал ему, что это — охранная природная зона и там нельзя строить. Так Фьюлла начал размахивать перед носом бюрократов банкнотами, а сам все лил и лил свой бетон. А потом стал действовать так, что все никак не могли дождаться, когда же он прекратит там свои работы.
Джордж покачал головой:
— Мерзкие бандиты, вся компания такова.
Я улыбнулся: Джордж употреблял слово «бандиты» в его сталинистском смысле: для обозначения любого, кто не работает в коллективе.
— Сам ты бандит, — сказал я. — И к тому же фашистский прихвостень.
Джордж пожал плечами.
— Все верно, — сказал он. — Все же... эта девушка... Что у тебя с ней?
— Она помогла мне привести яхту.
— И почти сокрушила тебя.
Так оно и было, если судить пристрастно.
— А что ты имеешь против нее?
— Я?! — деланно удивился Джордж.
— Ты.
Он широко улыбнулся:
— Ну ладно. Посмотри на нее: слишком хорошенькая, дорогого стоит. Истерична. Но мне уже не двадцать два. С Титиной я от всего этого защищен и счастлив. Как и ты с Мэри Эллен.
Джордж привез свою жену в Англию на выходные, когда Мэри Эллен довела себя до точки и мечтала провести несколько дней в компании людей, понятия не имеющих о страховании, но разбирающихся в музыке. У нас с ней четыре-пять раз в году случались такие «медовые месяцы». Джордж видел нас лишь в эти дни и оттого полагал, что подобный «медовый месяц» — наше обычное состояние.
— Как бы там ни было, она — с тобой. У меня нет шансов. Давай взглянем на яхту.
Мы прошлись по «Аркансьелю». В ясном вечернем свете интерьер судна выглядел так, как если бы кто-то переделывал его при помощи ручных гранат. Джордж учуял в воздухе пары дизельного топлива и швырнул сигарету за борт. Ногтем мозолистого большого пальца он поскреб пятнышко смолы на лакировке.
— Сломался основной кингстон в системе охлаждения двигателя.
— Сломался? — нахмурил брови Джордж.
— Взгляни сам.
Мы сняли кожух с двигателя. Джордж достал из кармана своих рабочих брюк, сшитых из хлопчатобумажной саржи, фонарик, лег и протянул руку к днищу судна.
— Ты прав, — сказал он.
— Я хотел бы знать: почему?
— Тебя можно понять. Завтра я пришлю кого-нибудь на судно.
— Чем скорее, тем лучше.
Мы выбрались из паров дизельного топлива и перешли в кокпит.