Прилив
Шрифт:
Грин припомнил, что приглашал меня выпить кофе, и отправил за ним секретаря.
— Ну хорошо, — сказал он. — Мне неизвестно, зачем вы хотите узнать об этих старикашках. Но это удача, что вы пришли ко мне, поскольку в любом другом месте вас, вероятно, разочаровали бы.
Толстые пальцы Грина забегали по клавишам, производя звуки, напоминающие отдаленную пулеметную очередь.
— Я оформлю это. По существу, вам известно, что на одну треть компанией «Трэнспортс Дренек» владеет Тибо Леду. И что «Лайнс Этуаль» и агентство «Джотто» полностью принадлежат разным компаниям-учредителям. Дело выглядит
Грин сделал паузу.
«Да, черт побери, — подумал я. — Насколько нам известно».
Вошла секретарь с кофе, который, несмотря на то что был налит в пластиковые чашки, имел привкус картона.
Грин внимательно посмотрел мне в лицо.
— Но, — продолжил он, — у меня свои методы. В базах данных имеются все сведения. А я — очень хороший специалист по базам данных, хотя и не принято самому себя расхваливать.
Он снова замолчал.
— И что же? — спросил я.
— Держателем главного пакета акций всех этих компаний является одна и та же компания «Атлас Индастриен» в Люксембурге.
— Всех этих компаний?!
— Да. И, к вашему удовольствию, я получил полный список компаний, чьи контрольные пакеты акций принадлежали «Атлас Индастриен» за последние тридцать лет.
Грин нажал клавишу. Застрекотал принтер.
— Благодарю вас, — сказал я. Во рту у меня пересохло, ладони увлажнились. — Кто же владеет «Атлас Индастриен»?
— Увы! — развел руками Грин. — Это трудно сказать. Мы говорим о корпоративной среде, где люди сочтут себя болтливыми, даже если попросят положить им сахар в кофе. Но я попытаюсь выяснить, ради красоты Мэри Эллен.
Он пожал плечами.
— Все же вам следует свыкнуться с мыслью, что перед нами кирпичная стена.
Секретарь в приемной агентства «Джотто» назвала Креспи хозяином. Но на самом деле собственник агентства — «Атлас Индастриен». Означает ли это, что Креспи и представляет «Атлас Индастриен»?
Я попросил Грина по возможности выяснить это. И распрощался, прихватив список компаний, контрольным пакетом акций которых владела люксембургская компания.
Я просмотрел его в такси, доставившем меня в «Синдж» — маленький скверный отель на Рассел-сквер, в котором я часто останавливался, когда бывал в Лондоне и Мэри Эллен оказывалась слишком занята, чтобы приютить меня в своей квартире. Самое лучшее, что было в отеле, — это его превосходная телефонная система и большой, с исцарапанным стеклом стол в уголке. Я уселся за него и принялся накручивать номер Джемаймы.
— А, — ответила она. — Это вы. Я всегда любила бывать в «Савой-гриль».
— Простите?
— Я по поводу нашего ужина.
Я почувствовал, что улыбаюсь в телефонную трубку.
— И что же уверило вас в том, что наш ужин состоится?
— Спиро Калликратидис, — сказала Джемайма. — Капитан недавно оплаканного «Поиссон де Аврил». Он доставил судно «Милгон Свон» с грузом леса из Дакара в Кардифф, пришвартовался в Кардиффе вчера.
У меня перехватило дыхание.
— Вот те на! — выдохнул я. — И кто же владелец «Милгон Свон»?
— "Данби Фрейт".
Я пробежал карандашом
— Ну как, удовлетворены? — спросила Джемайма. — Алло!
Я отыскал «Данби Фрейт» на первой же странице, непосредственно под «Верфью Палмиер».
— Еще как! — воскликнул я.
— Так когда ужин?
— К сожалению, я оставил свою записную книжку-календарь в другом костюме. Я перезвоню.
— А я пока отдышусь, — сказала Джемайма. — До свидания, дорогой.
Я сбежал вниз по ступенькам, добрался до Паддингтона и успел на пятичасовой поезд в Кардифф.
В Бристоле пошел дождь: душный и сильный, он одолел неэффективное воздушное кондиционирование и наполнил вагон запахом мокрой одежды, которую обычно носят запросто. Уэльс выглядел сумрачным, а по мере продвижения поезда среди зловещих террас Кардиффа и все более грязным. Но я приехал сюда не для того, чтобы принимать солнечные ванны. Я пытался заработать на жизнь, выясняя, что именно мой старый друг Тибо делал как член правления компании, промышляющей мошенничеством со страховками, и почему ее страховые брокеры, похоже, жаждут увидеть его мертвым.
Нужен настоящий тропический ливень, чтобы сбить пламя любопытства подобного рода. Я попросил таксиста доставить меня к портовому бассейну для стоянки коммерческих судов. Мы выехали из города и двинулись сквозь монотонный пейзаж, где лужи были черны от угольной пыли, а за проволочными ограждениями мрачнели груды ржавеющего металлического лома.
Такси остановилось на набережной. Рядом покачивалось небольшое грузовое судно. Оно было красного цвета: отчасти благодаря свинцовому сурику, отчасти — из-за ржавчины. «Милгон Свон» — было начертано на его корме белыми облупившимися буквами. Загорелый мужчина в потрепанном черном дождевике, опершись на перила, наблюдал, как дождь образует круги в лужах. Я взбежал по сходням.
— Чудный денек, — пошутил я. — Капитан на борту?
— Нет, — ответил человек в дождевике.
Похоже, он не интересовался людьми, которые отпускают глупые шутки, разыскивая его капитана.
— Где бы я мог его найти? — спросил я, выказывая свой ирландский акцент.
— Вам это не удастся.
— Боже мой! Неужели? — воскликнул я в беглой манере графства Уотерфорд. Моя рука вынырнула из кармана с десятифунтовой банкнотой.
— "Адмирал Бенбоу", — промолвил человек в дождевике и, не глядя на меня, выдернул десятку из моей руки.
Я вернулся к такси.
«Адмирал Бенбоу» оказался красно-кирпичной пивной, когда-то бывшей частью террасы. Последняя была разрушена, и потому ныне пивная стояла сама по себе. Окон ее не мыли, вероятно, уже год, в течение которого тяжелые грузовики швыряли из луж на стекла вязкую похлебку из угольной пыли. Под никотиново-желтым потолком бара горела электрическая лампочка. В углу пульсировала соковыжималка. Там находилось с полдюжины мужчин, одетых в темно-синие комбинезоны, за исключением одного — на нем была влажная белая рубашка. Перед ним на стойке бара стояли три пустые банки из-под пива и кучкой лежали деньги. Я подошел к стойке с его стороны и, выказывая на всю катушку говор графства Уотерфорд, заказал бутылку крепкого ирландского портера. Никто не обратил на меня никакого внимания.