Прима
Шрифт:
Я кивнул, усмехнувшись, представив себе, как мой суровый брат топает ногой или дергает себя за волосы, словно какой-нибудь малыш, закатывающий истерику. Сам факт, что Клара не испугалась этого человека, заставил меня уважать ее еще на одну-две ступеньки. — Да, у меня есть работа. Но я заеду за тобой в семь, чтобы пообедать?
Клара кивнула, направляясь к двери, и покачивание ее бедер приковало мой взгляд к попке, которую я запомнил в мельчайших подробностях. Затем она оглянулась через плечо с ухмылкой, от которой мой член мгновенно удлинился. Эта женщина излучала сексуальное обаяние и, похоже, даже не подозревала об
Овсяное, да?
Она засмеялась, ее хвостик покачивался. — Нет. Если мы собираемся танцевать с дьяволом, я не могу допустить, чтобы он подумал, что я испугалась. На дьявольской еде написано мое имя.
— Оно твое, — пообещал я, когда она открыла дверь и вышла в коридор. Только когда за ней закрылась дверь, я вдруг задался вопросом, что она имела в виду, говоря только не снова.
У меня возникли вопросы и по этому поводу, и по поводу того, кого она имела в виду под "кем-то еще". Я достал овсяное печенье и начал есть его, глядя на свой стол и добавляя вопросы в повестку дня на сегодняшний вечер. Сначала мы поужинаем, а потом я позабочусь о том, чтобы получить ответы на все свои вопросы. Скручивая вощеную бумагу вокруг оставшегося печенья, я не мог не усмехнуться, думая о том, что, когда мы останемся наедине, ничто не помешает мне получить требуемую цену, если Клара попытается увильнуть от того, чтобы рассказать мне, что у нее на самом деле на уме. Взяв телефон, я набрал номер и договорился о том, что нас не будут беспокоить во время нашей "встречи", которая, как я был уверен, будет носить очень личный характер.
16
Клара
— Привет, — сказала я, открывая входную дверь, и обнаружила на крыльце Алека с цветами в руках и бутылкой вина, о которой мне не нужно было спрашивать, чтобы понять, что она безалкогольная. — Спасибо, — сказала я, улыбаясь и протягивая обе руки, чтобы освободить его от ненужных, но очень заботливых подарков.
— Воу, — сказал Алексей, поднимая букет цветов над головой. — Не будь жадной девчонкой. Это тебе, — он протянул бутылку, — а это — твоей бабушке, — добавил он, снова опуская руку.
— Это…
— Мило, — произнес очень знакомый голос, который звучал гораздо менее хрупко, чем выглядело тело, которому он принадлежал.
— Ба, ты должна отдыхать, — сказала я.
— Я буду отдыхать, когда умру.
— Не говори так, — назидательно сказала я, хотя по телу пробежала дрожь.
— Дорогая, важно то, как хорошо ты прожила жизнь, а не то, сколько она длилась, — сказала она, подняв руку, чтобы погладить меня по щеке, прежде чем снова повернуться к Алеку. — А то, что красивый мужчина пришел с подарками свататься к моей внучке и ее старой бабушке, — это очень хорошо.
Алек рассмеялся и отвесил низкий поклон, протягивая ей букет, а затем обнял ее за талию и мягко повел обратно по фойе, словно делал это уже тысячу раз. Я вспомнила, как он сказал, что его мать умерла, и вдруг задалась вопросом, как долго она болела. Забыв о быстром побеге, как я планировала, я бросила свитер на тумбочку в фойе и пошла за ними по коридору.
Я улыбалась, глядя, как Алексей усаживает мою бабушку в кресло, ни единым жестом не давая понять, что он чем-то занят или торопится.
— Давай я поставлю их в воду, — предложила я, взяв
— Спасибо, — сказала она, позволяя мне взять цветы, и при этом постучала пальцем по бутылке, которую я спрятал под мышкой. — Ты ведь собираешься поделиться этим?
Я не собиралась, но Боже упаси меня не демонстрировать безупречные манеры, когда у нас гость.
— С твоего позволения? — предложил Алексей, освобождая меня от вина.
— Кухня тут, — сказала я, направляясь к двери. Когда мы остались одни, я повернулась и чуть не столкнулась с ним. — Ой, прости. — Маленькое помещение казалось слишком уютным, когда рядом со мной находился огромный мужчина.
— Не стоит. — Алек усмехнулся. — Где твои очки?
Снова повернувшись, я указала на шкаф, и когда он прижался ко мне сзади, чтобы открыть его, протискиваясь вперед, пока мое тело не ударилось о столешницу, я хихикнула. — Я могла бы их достать…
— Но тогда у меня не было бы повода сделать это, — сказал он, отставляя вино и обнимая меня за талию, чтобы прижать к себе, а затем опустил голову, чтобы прошептать мне на ухо. — Ты прекрасно выглядишь сегодня, Клара.
Он откинул мои волосы в сторону и стал ласкать мою шею. Я вздрогнула от этого ощущения, и мои соски мгновенно напряглись. и, когда он поднял голову, я повернулась к нему лицом.
— А ты очень хорошо помогаешь, — сказала я.
Он снова опустил голову, и вино и цветы были забыты, когда его губы встретились с моими. Мгновенный жар пробежал по моему телу, каждый нерв затрепетал, как будто по нему пустили электрический ток. Хорошо, что его руки обхватили меня, потому что в тот момент, когда он просунул свой язык в мой рот и одновременно прижался к моему телу, давая мне почувствовать то же, что и он, каждая косточка в моем теле застыла.
— Клара, почему так долго?
Ничто так не заставляет взрослую женщину чувствовать себя девочкой-подростком на первом свидании, как голос бабушки. Прижавшись к его груди, я оторвалась от поцелуя.
— Мы идем, бабушка, — крикнула я, прежде чем посмотреть на Алека. — Нам нужно… эээ…
— Вино, — предложил он, когда я никак не могла сообразить, что именно нам нужно.
Он снова потянулся надо мной, чтобы открыть шкаф, и достал три бокала. Поняв, что я даже не выпустила из рук цветы, которые он принес, я воспользовалась случаем, чтобы увернуться от него. Поэтому, проскочив под его поднятой рукой, я переместилась через всю комнату и взяла вазу с полки. Я поставила ее в раковину и включила кран, позволив вазе наполниться, пока я разворачивала зеленую флористическую бумагу вокруг цветов. Алексей подарил мне прекрасные розы после спектакля, но этот букет полевых цветов показался мне не менее красивым. Я отрезала немного от каждого стебля, чтобы они могли лучше принимать воду, пока он открывал вино и наливал его в бокалы.
Я даже не могла вспомнить, когда в последний раз чувствовала себя так комфортно с мужчиной… может быть, потому, что никогда не чувствовала. В подростковом возрасте я мало с кем встречалась, была слишком занята тем, что пыталась попасть в лучшие танцевальные школы. Меня сопровождали на премьеры и вечеринки разные мужчины, но ни один из них не имел для меня настоящего значения. Был, конечно, Николай, но теперь я понимаю, что каждый момент, когда я позволяла этому человеку присутствовать в моей жизни, был ошибкой.