Примадонна частного сыска
Шрифт:
— Поговорить, разумеется. — Я уперлась носком кроссовки в дверь, боясь, что мордоворот решит закрыть квартиру и скрыться внутри.
— О чем? — не понял браток. — Обещала же не трогать больше.
— Надо один вопрос прояснить, — сообщила я и попросила, решив сегодня быть вежливой: — Позови Иру, будь так добр, мне надо с ней поговорить.
— На кой черт тебе Ирка?
— Надо. — Я положила руку в карман, ощупывая пистолет, и приняла задумчивый вид, словно спрашивала у себя, стоит ли заново припугнуть
— Ирка!
— Ну-у, — сонно откликнулась из глубины квартиры девица.
Но она тут же появилась в дверном проеме, сверкая голыми ногами. Футболка скрывала ее фигуру до середины бедер, уподобляясь мини-платью. Ирина узрела меня и, кажется, поняла, зачем ее звали.
Пообщавшись с обоими своими новыми знакомыми из местного мира развлечений поочередно, я таки прояснила для себя несколько моментов. Камеры ставили либо охранники, которые, привозя девушек в незнакомое место по вызову, обязаны были проверить помещение, либо сами девушки. Ира с отчаянием в голосе созналась:
— Не все, конечно, про это знали. Да Пашка всем и не предлагал. Ему же выгоднее, чтобы как можно меньше народу было в курсе. Я камеру не ставила, но девчонки рассказывали. Кстати, Пашка еще и приплачивал за это, только какую-то мелочь, сволочь такая!
Полностью удовлетворенная полученными сведениями, я вышла из подъезда и села в машину. Теперь можно понаблюдать за женой Терехова, Викторией. Скорбит ли она о потере супруга? Или в ус не дует, наслаждаясь свободой? И как там у нее с алиби? В общем, с ней нужно пообщаться. Это факт.
Тут я вспомнила о том, как выгляжу. Кроссовки и ветровка были вполне уместны в общении с дамой полусвета и ее охранником, но в беседе с вдовой убитого сутенера я должна производить максимально представительное впечатление. А значит, просто обязана переодеться.
Именно это заставило меня вернуться в квартиру Горохова, где меня ожидали фотографии, придавленные к столу видеокассетами, вместе с двусмысленной запиской: «Как ты и просила, держал все в тайне. Но только попробуй удержать мой язык за зубами, когда окончишь расследование!»
Я положила кассеты в сумку, туда же поместила пачку фотографий, а на листке приписала: «Мои зубы предназначены не для твоего языка, дорогой!» После чего начала изменять свой имидж для предстоящего визита.
Я облачилась в благоразумно захваченный строгий костюм из немнущегося светло-серого, в тонкую зеленую полоску полотна. Причесалась, уложив волосы на один бок, сделала макияж и обулась в изящные туфли на невысоком каблуке. И направилась к Виктории. Но на полпути передумала — для начала стоит навести справки о ее муженьке, узнать о нем побольше. Вот только каким образом?
Впрочем, друзей у меня немало, есть и очень
Я набрала на сотовом номер своего приятеля, того самого классного компьютерщика, к которому уже обращалась недавно, главное, чтобы в данный момент он не залез еще в Интернет и не занял линию. Мне повезло — приятель снял трубку гудка после десятого, и я услышала его до боли знакомый голос:
— Да-а?
— Привет, это Иванова, — представилась я, улыбаясь и всячески стараясь, чтобы мой голос звучал ласково. — Можешь помочь?
— Чего надобно? — Компьютерный гений, как всегда, был лаконичен, что мне действительно импонировало.
— Меня интересует Терехов Павел Алексеевич, шестьдесят пятого года рождения.
— А конкретно? — поинтересовался приятель, не демонстрируя удивления. Он знал, что моя работа нередко связана со сбором подобных сведений.
— Его банковские счета, завещание и прочее, то есть финансовое положение. Узнаешь? С меня причитается, естественно.
— Разумеется, — согласился приятель и добавил: — Сделаю. Когда тебе нужны сведения?
— Вчера, — весело ответила я, закуривая. — А если серьезно — как можно быстрее.
— Ладно, через полчасика позвоню.
И разговор закончился. Мне оставалось только ждать.
Но не желая терять зря время, я подъехала к ее дому. Остановила машину за кустами, чтобы подъезд, в котором проживает мадам Терехова, был на виду, и закурила очередную сигарету. Теперь можно спокойно ждать.
На лавочке у подъезда сидели старушки, о чем-то интенсивно общаясь и жмурясь от яркого солнышка. Я посмотрела на часы — если приятель не позвонит раньше, у меня есть еще минут пятнадцать. И вышла из машины. Надоело бездействовать.
— Здравствуйте, — вежливо поздоровалась я с бабками и была осмотрена с ног до головы и обратно. Я прямо почувствовала, как на моих костюме и туфлях оказались повешены ценники, раза в три превышающие истинную цену одежды. А лицо мое подверглось тщательному анализу, словно на нем выискивались отпечатки свойственных молодежи пороков. Но в целом мой вид удовлетворил бабок, и они нестройным хором поздоровались.
— Простите, пожалуйста, а Вика Терехова здесь живет? — бросила я пробный шар.
— А зачем она вам? — услышала я в ответ.
Видимо, бабки решили, что, несмотря на молодость, я заслуживаю обращения на «вы», потому как шмотки дорогие. Может, подумали, что их жена какого-нибудь министра навестила?
Я сделала лицо построже и ответила спокойно:
— Мы с ней давние знакомые, но я не хочу так сразу идти в квартиру — вдруг Вика сменила адрес? Значит, она здесь живет?
— Здесь, — улыбнулась самая доброжелательная из старушек. — Здесь и живет.
— А сейчас она дома? — полюбопытствовала я.