Примадонна частного сыска
Шрифт:
— Лады. Все потом объяснишь.
Теперь можно и подумать. Никаноров сказал киллеру, что знает про то, что тот его выдал, но все же согласен заплатить деньги за молчание последнего. Правда, с учетом того, что Николай уберет еще и меня, чтобы лишнего не болтала. Вот гад! А сам мне деньги обещал… Ага, как же. Денег он мне даст… Догонит и добавит… Не такая я глупышка — верить в эти сказки. Хотя показала я себя именно такой. Как ловко я про день рождения наврала. А он-то, гляди ты, какой догадливый — сразу намек понял.
Ладно, что будет, то будет.
До восьми у меня было еще время — целых три с половиной часа. И я решила поехать на место встречи, чтобы хорошенько там все осмотреть.
Несмотря на хорошую погоду, народу в этом парке было не очень много. Он вообще был каким-то заброшенным — все заросло, и руки садовника явно не чувствовалось. Так что место и в самом деле было очень подходящим для такого рода встреч. Кустов полно, есть где спрятаться.
Я присмотрела место для своей машины, представила, где смогут остановиться менты, а потом поехала домой.
Прежде всего я переоделась — в свои джинсы, удобные в подобных случаях. Я походила немного по квартире, чтобы как-то убить время. Но мне так не терпелось приступить к действиям, что я больше не могла сидеть дома. Но тут принесло Горохова — мы встретились в дверях.
— Ты спешишь? — спросил он.
— В некотором роде. А что?
— Да так. Смотрю, ты какая-то… на взводе.
— Приеду, потом все расскажу. Ах да… Мои планы поменялись, поэтому ужин можно планировать на сегодня, — в последний момент вспомнила я. — Так что беги по магазинам и покупай всякие вкусности и сладости для торжественного банкета.
— Идет. Во сколько придешь? — спросил обрадованный Максим.
— Часов в десять, если все пройдет гладко. Или в одиннадцать, в крайнем случае. Или позже.
— Понятно. Ну, пока. Удачи тебе.
— Она мне не помешает, — поблагодарила я.
Я приехала на вокзал и стала ждать, когда подъедет машина Папазяна. Досидела до восьми, но его все не было. На всякий случай я позвонила в местное отделение милиции, чтобы предупредить о засаде. Там уже были в курсе, сказали, что Папазян им звонил и они будут на месте к положенному времени. Я посоветовала им не показываться на глаза по возможности. Кажется, на меня обиделись. Ну и пусть.
Стрелки часов приблизились к двадцати минутам девятого. Нет, торчать здесь дольше я больше не могла, хоть и обещала Папазяну, что буду ожидать до половины девятого. Доедет сам. Место знает. Даже если немного опоздает, не беда — помощь от местной милиции у меня будет. Впрочем, я и сама вполне справлюсь. Наручники у меня имеются. Как раз две пары. Драться я умею. И «макаров» мой при мне.
На месте я была ровно в двадцать тридцать. Поставила машину в кустах, но так, чтобы можно было видеть сам памятник. Странно, его еще не снесли. У нас теперь ведь всех таких сносят. Видно, оставили для прикола.
Было спокойно. На одной лавочке неподалеку сидела толпа подростков и, кажется,
Совсем скоро я услышала в наушниках голос Никанорова. Значит, машина его приближается, если прослушивающее устройство уже ловит «жучок». Но машину Николая я увидела первой. Она остановилась у обочины. Николай вышел и стал прохаживаться у памятника. Потом подъехала машина Петра Васильевича. Вместе с ее шумом я уловила звуки еще одного автомобиля, но его видно не было. Я решила, что это Папазян приехал. Или, по крайней мере, местные ребята.
Николай стоял и держал руки в карманах куртки. Никаноров не выходил. Видимо, ждал, чтобы киллер сам сел к нему в машину. Но тот не торопился этого делать. Наверное, побаивался. Вот так всегда. Дружба дружбой, а как дело касается чего-то важного, то тут доверия никакого нет. Николай тоже опасался Петра Васильевича. Это было заметно.
— Ты знаешь, что делать? — услышала я в наушнике голос Никанорова. — Пойди к нему и скажи, чтобы сюда шел. Мне поговорить надо. Но потом дождись, когда он из машины выйдет. Портить ее не хочется.
Так вот, значит, какой у них намечается разговор… Все ясно.
Из машины Никанорова вышел мужчина и подошел к Николаю. Что-то сказал ему. Но тот отрицательно помотал головой. Кажется, отказался идти в машину. Мужчина вернулся к автомобилю банщика, наклонился к открывшемуся стеклу.
— Он не хочет идти. Говорит, чтобы вы сами вышли. И с деньгами, — услышала я его голос.
Дверца открылась, и вышел Никаноров. Мужик остался стоять возле дверцы.
О чем говорили Николай и Петр Васильевич, я, к сожалению, слышать не могла.
Потом Никаноров полез в карман — наверное, за деньгами — и немного отстранился в сторону. Этот жест, а также быстрые движения типа у машины не понравились Николаю, и он довольно быстро на них среагировал. Мужик только успел вытащить пистолет с глушителем, но тут же упал как подкошенный. Николай выстрелил в него, а потом в Никанорова.
Что тут началось! Непонятно откуда появились менты в бронежилетах и Папазян. Я и сама не заметила, как тоже оказалась у памятника. Николаю уже заламывали руки.
Ну, вот и все.
— О, Танечка, — возопил Гарик, увидев меня. — Что же ты не предупредила, что намечается перестрелка?
— Хотела сделать тебе сюрприз. А ты что так долго не ехал? Я столько тебя ждала.
— Девочка моя, как мне приятно слышать это! Ты меня ждала! Как я рад!
— Никаноров мертв? — спросила я.
— А который из них Никаноров? — показав на два распростертых на земле тела, спросил Папазян.
Оказалось, что и Петр Васильевич, и тот мужик у машины убиты. Рука профессионала — сразу видно. Николай, повесив голову и уже не сопротивляясь, стоял около машины с широко расставленными ногами и заложенными за голову руками.