Приманка для демона
Шрифт:
— Милая Лика хочет еще?
Я кивнула, чувствуя, что Герман опустился поцелуями к плечу и шее. Ласковые влажные губы и колючая щетина — трепет разносился под кожей райским вихрем.
— Ты уверена? — Рен положил указательный и средний пальцы мне на нижнюю губу, вынуждая открыть рот, и просунул их аж до корня языка, внимательно следя за ними.
Я кивнула снова сразу же, как он вынул скользкие от слюны пальцы, и дотянулась рукой к его члену. Твердый, напряженный, он ждал меня, моих ласк. Я сжала его в кулак и стала им двигать в такт толчков Германа. Рен добрался пальцами до клитора, мягкой
Демон пил один за другим стоны с моих губ, прижимался все ближе, так что я оказалась в жарких тисках из двух мощных мускулистых тел. Яркие насыщенные чувства переполняли, распространялись по всему-всему моему существу. Как же я сходила с ума от них обоих… Их запахи, вкус поцелуев, ненасытные движения — мне сносило крышу от всего.
В один момент Рен ухватился за мое бедро, дернул ближе, закинул мою ногу себе на талию и ворвался туда, где только что был Герман. Ох, это чертовски бешено, порочно и горячо вот так меня делить. Я обернулась и поймала жгучий поцелуй. Охотник сразу же прокрался пальцем к свободной дырочке и стал там массировать, надавливать, будто вынуждал ее привыкать к вниманию. Пожалуй, это было непривычно приятно, заводило, добавляло еще огня уже к тому пожару, что горел во мне.
Только Рен разогнался так, что комнату наполнили звонкие быстрые шлепки тело и тело, Герман дернул меня к себе обратно, уложил на лопатки, закинул мои лодыжки себе на плечи и принялся вбиваться так глубоко, как казалось никогда прежде. Бурное наслаждение выталкивало из меня крики, Рен не остался в стороне, припал губами к моей груди, втягивая твердый сосок в тугой плен губ, сминая пальцами вторую грудь и мелко щипая. Герману добавили эти ласки ускорения и жесткости. Он озверел, будто наказывал меня за то, как я извивалась от ласк Рена. И его острая ревность меня только сильнее заводила. Я запустила пальцы в светлые волосы Рена, прижалась к его рту губами, кидая взгляд на мрачного Германа. Пусть обезумеет еще больше.
— Не играй так с нами, — вдруг прошипел демон, подхватил меня, с легкостью перекрутил и поставил на колени. Чья-то рука надавила на лопатки, вынуждая низко прогнуться и прижаться грудью к постели. Неясная тревога носилась колючей дрожью по телу. Сердце с адской скоростью таранилось о ребра, в горле першило от криков.
— Только без усердия, — послышался голос Германа. Что они собрались делать? — Рен сейчас вернется.
Скользкие пальцы проникли в лоно, растерли смазку везде под складочками, и снова вернулись внутрь. Я тихо застонала, уткнувшись носом в подушку. Герман не останавливал ласки, пока не зашлепали голые ступни по полу.
Рука Рена жестко сжала ягодицу, одну, вторую. Слабые шлепки пробежались по коже.
— Милая Лика очень плохая девочка. Решила сыграть на ревности? Захотелось сильнее разозлить? Но разозлила ты не Германа, а меня.
По ягодицам стеганул ремень — обжигающе остро, до потерянного дыхания, до сбившегося пульса. Я вскрикнула, и обожженную кожу растерла ладонь, еще больше заставляя кровь прилить к ягодицам. Рен шлепнул еще раз и еще раз, схватил мои запястья, связал их ремнем и начал меня трахать так разъяренно, что у меня звездочки затанцевали
Пауза. Он вышел. Пульс набатом стучал в висках, а кровать будто покачивалась подо мной. Руки Германа легли на бедра — и бешеная скачка продолжилась. Они менялись раз в несколько минут, пока оба по очереди в меня не кончили.
Обессилев, я упала на бок, переводя дыхание. Каждая мышца мелко подрагивала, особенно ноги. В голове густой туман, веки не хотели подниматься. Волосы прилипли к коже, влажной от пота. Кто-то развязал мне руки, а по ягодицам побежала прохлада — Рен, похоже, накрыл их мерцающей серой пеленой.
Чей-то палец мазнул по клитору, и я дернулась.
— Мы еще не закончили, — прошептал Рен на ухо и через секунду стал пробуждать меня к жизни, сжимая в объятьях и целуя губы. Думала, во мне уже выжгли все возможные нервные окончания. Но они зажигались вновь. Герман приподнял мои волосы и сладко целовал плечи, лопатки, будто вливал губами в меня живительный эликсир.
Они крутили меня между собой, я утопала в ласках, сбилась, сколько раз мое тело сотрясал оргазм. Скоро их члены опять приняли боевую готовность — а я текла безумно, была готова снова отдаться им.
Не знаю, как долго это продолжалось. Никто из нас не мог насытиться. Мы уснули обнявшись, лишь когда у меня уже не осталось голоса стонать. А наутро — или даже днем — я очнулась в пустой кровати.
Грусть от того, что рядом никого нет, быстро прогналась тревогой. Где Рен и Герман? Они ведь без меня могут прибить друг друга. Я вскочила с кровати и кинулась их искать.
Глава 20. Анжелика
В коридоре я учуяла аппетитный запах и пошла за ним, вниз по лестнице. Дальше манило в сторону кухни, но неплохо бы для начала одеться. Я нашла в прихожей на диване одежду — мои штаны, белье, топ, футболку Германа. Топ вряд ли будет держаться без бретелей, поэтому я оделась во все остальное, и поспешила навстречу дурманящему запаху.
Который час? На улице слепило солнце, пробиваясь в щели между шторами. Перед кухней меня затормозили мысли: как я войду, что скажу, что сделаю? Из звуков слышалось только шипение сковороды и изредка постукивала лопатка и посуда. Похоже, все спокойно, никто никого не убивает. Можно расслабиться, но я, наоборот, сильнее напряглась.
То, что случилось ночью… Это сладкое безумие, от воспоминаний о котором, низ живота сводило жаркой истомой, тело пробирало ласковой дрожью, а сердце начинало выпрыгивать из груди. Мне хотелось зайти на кухню, обнять обоих, поцеловать, но разве стоит переносить ночное развлечение в день, где место здравому рассудку?
— Анжелика? — окликнул Герман. Наверно, слышал, как я спустилась. Топтаться возле лестницы уже нет смысла, и хоть смятение только усилилось, покалывая щеки и плечи, я наконец вошла на кухню.
“А где Рен?” — чуть не вырвалось у меня. Лучше лишний раз не будить ревность. Полураздетый Герман в одиночестве жарил блины, на столе возвышались несколько баночек с разными джемами.
— Как спалось? — буднично спросил он. Так же просто я ответила “нормально” сиплым чужим голосом и пошла к бутылкам с водой. Герман, видимо, успел утром смотаться в магазин.