Приманка для хищника
Шрифт:
Нужно было говорить конкретнее.
В ее единственной извилине существовал только один мужчина, поэтому, когда я сказала, что речь идет о Бене, она расстроилась. Начало получилось не очень удачным.
Я едва собралась с мыслями, чтобы попытаться убедить ее, как вдруг она неожиданно передумала и засияла, как медный таз.
Дело в том, что у нее появился план.
Я даже знала, что она задумала.
Даже если бы она не поделилась своими соображениями со мной, было очевидно, что она собирается использовать Бена в своей игре. Она сразу подумала о двойном свидании, когда вечер заканчивается
Я попыталась возразить, что нечестно использовать такого симпатягу, как Бен, в грязных играх, но она просто завела старую песню «на войне и в любви все средства хороши», этим сомнительным высказыванием она сопровождала теперь все свои действия.
Лучше бы я держала язык за зубами. А еще лучше — вообще не влезала бы во все это. Знать бы только, как мне будет тяжело. Быть так близко и в то же время так далеко. Мечтать о ком-то, кто никогда не будет твоим. И я говорю не об Аманде. Я стараюсь убедить себя, что это просто глупое увлечение. Наверняка я хочу Эд ди потому, что не могу его получить. Мы, женщины, всегда так себя ведем, правда? Мечтаем именно о том платье, которое нам не по карману. Омерзительно аппетитный торт становится омерзительно аппетитным вдвойне, если мы сидим на диете из отрубей и морковного сока.
Если бы кто-то сорвал с Эдди одежду и прислал мне его по почте, обмотанного розовой лентой с запиской «ЭТО ТЕБЕ», я бы и не подумала взять ножницы…
Я бы ее зубами сорвала.
Никогда не думала, что когда-нибудь поеду на уикенд к маме за город, не говоря уже о том, что буду с нетерпением этого ждать, но мне действительно был нужен перерыв. Я не только физически устала, я хотела оказаться подальше от Аманды, «Лейзи Дейзи» и в особенности от одного слишком симпатичного человека.
Дополнительным стимулом явилось то, что мама, против обыкновения, пригласила и Ники, утверждая, что той нужен отдых после всего, что она перенесла. Этот приступ альтруизма меня не обманул, видимо, мама просто решила, что ей скорее удастся меня заманить, если Ники будет включена в список гостей. Я надеялась, что Саймон найдет занятие получше, чем тащиться на выходные в Корнуолл, где он знает всего двух человек, причем один из них будет избегать его всеми правдами и неправдами.
В путь мы отправились на захламленном «гольфе», принадлежавшем Джеми. Мой сводный брат, не особенно церемонясь, запихнул меня на заднее сиденье, заваленное медицинскими журналами, тетрадями и заляпанной свежей грязью амуницией для регби. Элвиса усадили в багажник позади меня, и он взялся самозабвенно облизывать мне голову.
Машина Джеми — это мусорный бак на колесах. Единственный плюс в том, что там всегда можно отыскать шоколадку или пару конфет. Если, конечно, Элвис не учует их первым. В этом смысле он оказался просто гением, находил шоколад не хуже, чем свинья — трюфели. И это понятно. Дети обычно похожи на родителей, а Элвис — ребенок Ники.
Я отняла у него наполовину съеденный батончик «Марс», свернулась под пованивающим потом свитером Джеми и погрузилась в вожделенный сон.
Когда наше путешествие подошло к концу, на небе уже зажглись первые звезды.
Трент-хаус
Почти во всех окнах горел свет. Я предполагала, что еду на тихое семейное сборище, а оказалась на разухабистой вечеринке.
Пока мы втискивали машину между припаркованных вдоль узкой подъездной дорожки автомобилей, на пороге появилась мама, наряженная просто, по-деревенски, в алый костюм от Шанель и модельные туфли на двухдюймовом каблучке.
— Мои дорогие, ну наконец-то! Вы приехали! А я уж думала, что вы опять обманули меня.
Я ждала выговора за опоздание, но мама вела себя так, будто рада нас видеть невзирая на поздний час. Она спустилась с крыльца, выдернула меня из машины и заключила в объятия.
Ее любвеобилие могло иметь только одно объяснение. Я понюхала воздух. Да, определенно пахло джином. Она порядком набралась. Джин, лимон и капелька тоника — вот что возвращает мне материнскую любовь, и, признаюсь, я совсем не против.
Она даже умудрилась обнять Ники.
Правда, при виде Элвиса ее лицо слегка вытянулось.
— Ради всего святого, что это? — вопросила она, глядя, как Элвис с облегчением вываливается из багажника и долго орошает ближайший куст
— Это щенок, — сухо отвечаю я. очищая от шерсти свою сумку, которая служила Элвису подушкой.
— Благодарю, Аннабел, это я и сама вижу, но откуда он взялся?
— Иногда, когда собака-мужчина встречает собаку-женщину…
— А я и забыл, как здесь замечательно! — Джеми решил наконец вмешаться, он обнял маму за плечи и стал подталкивать ее к дому, бросив мне через плечо: «Не начинай».
— Это был мировой рекорд, — нервно засмеялась Ники, не совсем опомнившаяся после маминых объятий. — Ты сподобилась аж на два вежливых предложения, прежде чем сойти с ума.
— А ты чего ждала, когда это первое, что я здесь увидела. — Я показала на большой серебряный «сааб», припаркованный бок о бок с матушкиным «мерседесом».
— Саймон?
Я злобно кивнула.
— Но ты же знала, что его пригласили.
— Да. но надеялась, что он не приедет. Я хотела отвлечься здесь от негативных факторов, влияющих на мою жизнь, а не наслаждаться их обществом.
— Похоже, здесь полно народу, не обязательно с ним общаться. Думаю, маминого общества ты тоже сможешь избежать…
— Аннабел!
Мама звала нас внутрь.
— Аннабел, ты идешь? У меня для тебя сюрприз.
— Он толстый, лысый и мечтает залезть в твои трусики, — фыркнула Ники.
— Они ему не пойдут, даже если он в них влезет, — огрызнулась я.
— Ну, не знаю. — Ники взяла сумку и свистом подозвала Элвиса, рыскающего по кустам. — Розовый шелк и кружева многим к лицу.
— Меня сейчас вырвет.
Едва мы вошли в холл, как мама схватила меня за руку и потащила куда-то, цокая каблуками по выложенному плиткой полу.
— Слушай, мы только приехали. Можно мы сначала положим вещи, а уже потом начнем вращаться в обществе?
— Некогда, — живо отозвалась она. — Он уезжает через полчаса.