Приманка для спуктума. Инструкция по выживанию на Зогге
Шрифт:
— Большая, Лила, — авторитетно заявляет брюнет. — Во мне, по крайней мере, ты можешь быть уверена, я тебя не подведу, потому как личной заинтересованности в твоей персоне у меня нет, и не будет. Я в курсе того, что у тебя есть обязательства по отношению к сыну управляющего, — окончательно шокирует меня своей осведомлённостью. Впрочем, уже через секунду до меня доходит, с чьей лёгкой подачи Эфос решился на подобное предложение. Ну и Зейраш! Ну и прохвост! Так ловко исполнять угрозы чужими руками, это надо уметь!
— Харт тоже в курсе, — парирую просто потому, что нужно как-то реагировать. — Я ему о себе всё рассказала.
—
Эфос протягивает руку, словно включая что-то, и экран чуть темнеет, идёт полосами, а когда изображение стабилизируется, я вижу Денажа. Ликвидатор, подперев голову кулаком, в задумчивости рассматривает стену, сидя за столом в своей комнате. Она у него ощутимо больше моей, так что помещается там не только кровать. Не проходит и секунды, как мужчина поднимается и шагает к двери, реагируя на раздавшийся стук.
— Проходи… — начинает говорить и осекается, потому что влетевшая в помещение темноволосая женщина, в которой я моментально узнаю нашу загонщицу, захлопывает за собой дверь и со всей дури залепляет мужчине пощёчину.
— Дихол! — восклицает тот, перехватывая её руки и не позволяя повторить «подвиг». — Да что с вами всеми сегодня творится? Что с тобой?
— Что со мной?! — вспыхивает посетительница, стараясь вырваться из плена. — Это ты мне лучше скажи, что с тобой! Ты мне обещал! Клялся! Заверял, что я буду женой, а она любовницей! А сам? Делаешь этой девчонке предложение! У меня на глазах! При всех! — всхлипывает, вновь повторяя попытку освободить руки.
— Прекрати, Ожина! — морщится Харт. — Ну какая, собственно, разница, кто из вас и кем будет?
— Тебе, может, и никакой! — возмущается загонщица. — А я не для того согласилась на отношения без официального признания, чтобы в один прекрасный момент ты отказался от меня ради неё!
— Успокойся, — мужчина встряхивает истерящую женщину за плечи и обнимает, притягивая к себе. — Я от тебя не отказываюсь! И никогда не откажусь. Просто будешь со мной в другом статусе. Зато перестанем таиться и бояться, что о наших отношениях станет известно.
— Ты!.. Ты!.. — задыхается от возмущения брюнетка и замолкает, потому что рот ей закрывают. Нет, не рукой. Губами.
Смотрю на целующуюся парочку, а в душе рождается горечь. Так вот что скрывал мой ликвидатор! Мгновенной вспышкой озарения проносится давнее воспоминание о том, как я однажды застала его неодетым и мокрым, словно он только вышел из душа. В комнате у него порядка не было, и в душевой что-то упало. Не Ожина ли среагировала на то, что Харт полез ко мне обниматься? И оставил он меня только потому, что вспомнил о её присутствии? А я-то, наивная, решила, что Денаж проявил деликатность и устыдился того, что сделал! Да и на шаттле, когда мы на Зогг летели, загонщица каюты не покидала, наверняка со своим любовничком кувыркалась…
— Ожина, — Харт увлекает притихшую женщину в сторону кровати и усаживает рядом. — Пойми, дорогая, у меня нет иного выхода. Я тебя люблю, и Лилу тоже. Вы обе дороги мне одинаково.
— Тогда пусть она фавориткой будет, — не сдаётся брюнеточка, надувая обиженно губки. — Как было просто с Мадой! Та на роль жены не претендовала! Почему ты Лилу сразу фавориткой не объявил? Ты же
— Потому, что у Лилы есть обязательство по зачатию, и я не могу его игнорировать, — с нажимом проходит ладонями по лицу Денаж. — А её опекун о том, чтобы Лила стала моей фавориткой, даже слышать не захотел. Я вчера от него письмо получил. Он отказал категорично. Вернее, поставил условие: его согласие только в обмен на статус жены. А этого, по условиям контракта, мне ждать пять лет, и даже дольше, до тех пор, пока она от него не забеременеет.
— Повезло ей с опекуном, — с хорошо различимой завистью цедит загонщица. — То есть спать с ней ты не будешь, даже если Лила согласится на неофициальные отношения до присуждения статуса, — констатирует.
Вот теперь и облегчение в её голосе появляется. Причины мне понятны. Пять лет — долгий срок жизни для приманок. Навряд ли Харт дождётся того момента, о котором мечтает.
— Ты же мне компенсируешь всё то, что я не могу получить от неё? — мужчина роняет женщину на мягкую поверхность, прижимая сверху своим телом.
— Конечно, — соглашается та. Ладони ласковым движением проходят по спине, забираясь под рубашку. — Только давай ты пока не будешь торопиться и демонстрировать всем наши отношения. Меня больше устраивает быть неофициальной любовницей.
— Как скажешь, — покладисто реагирует Харт.
Впрочем, он не только на слова реагирует, так что я поспешно отвожу взгляд от творящегося на экране безобразия и выключаю просмотр. Мне сейчас только любовных сцен не хватало!
Уступчивости Ожины я не удивляюсь, как и просьбе. Ясно, что теперь все её надежды связаны с тем, что со мной что-то произойдёт. Хорошо хоть она лично ничего для этого сделать не может. Хотя… если подумать… Она в состоянии мне такое месторождение подсунуть, в котором ултриза мало, а потенциал водных потоков очень высок. Это же функция загонщиц искать места, где всё с точностью до наоборот!
Кстати! Было ведь такое в инструкции!
Пункт 3. Не стой на пути загонщицы
Вспомнив об этом, принимаюсь хохотать, заваливаясь на кровать. Обалдеть! Составители буклета даже взаимодействие с другим персоналом учли. Хотя, разумеется, они имели в виду несколько иное. То, что приманке вмешиваться в выбор месторождения не следует.
Постепенно смех переходит в рыдания, и я, вовремя сообразив, что это как-то ненормально, с трудом усмиряю вышедший из-под контроля организм. Надо же, какая я стала эмоционально нестабильная! Довели меня, однако! Так. Вдох, выдох. Слёзы с лица долой. И вообще умыться, привести себя в порядок и спокойно всё обдумать! А ещё все звонки и сообщения игнорировать. По крайней мере, до тех пор, пока не успокоюсь окончательно. Хватит с меня «позитивной» информации!
Почти час трачу на то, чтобы реализовать составленный план. Сначала забираюсь в крошечный душ, потом обсыхаю, делая вид, что не замечаю экрана, испещрённого извещениями о том, что кто-то очень настойчивый желает, чтобы я ответила или хотя бы сообщения прочитала, потому как они там тоже появляются. Неторопливо ужинаю, стараясь не думать о том, насколько сильно он отличается от завтрака. И только поняв, что моральное равновесие восстановлено, позволяю себе ознакомиться с тем, чем меня одарили настойчивые абоненты. Итак.