Приманка на любовь
Шрифт:
– А условия? – вспомнила я о контракте.
– Твои! – заулыбался Тимофей и вынул из портфеля пухлую папку. – Вот контракт, сумма рассчитана по стоимости нашего прошлого дела. Заметь, тарифы – те же, словно ты охраняешь большого босса!
– Похоже, ценность работы, которую выполняет для вашего холдинга Василий, вы все же слегка преуменьшили? – с лукавой улыбкой предположила я.
– Евгения Максимовна, вам бы не телохранителем работать, а психоаналитиком, – косвенно согласился Зорков, но в дальнейшие разъяснения пускаться не стал.
– Поверь мне, Тимофей Алексеевич, я полностью на своем месте! – заверила
– То есть? – нахмурился юноша.
– В буквальном смысле слова. Иначе велика вероятность, что в ближайшее время преступник добьется-таки своего и добудет заветную флешку, сорвав ее с вашей шеи.
– Но… как, я же ее не отдам? – как-то по-детски возразил он.
– Боюсь, вас никто об этом не спросит, и не уверена, что соседский пес Ральф, как ангел-хранитель, будет постоянно вас оберегать. Преступнику нужны, судя по всему, не лично вы, а данные с дискового накопителя. А это означает: Василий Ромашкин – это обыкновенное препятствие, которое следует быстро и эффективно устранить…
– Куда?! – не понял он.
– В лучший мир! – философским тоном ответила я. – Существует и другой вариант развития событий: если преступник не в курсе, что вы уже почти завершили проект, тогда, возможно, он попытается вас выкрасть, чтобы вы закончили под его присмотром программу, а уж потом убьет… В любом случае участь ваша незавидна. – Я нарочно нагнетала обстановку, чтобы юноша перестал терзаться из-за ухода любимой, а вплотную подумал об опасности, в которой оказалась его жизнь. Кстати, исчезновение девушки казалось мне слишком подозрительным фактом, чтобы поверить в случайное стечение обстоятельств.
– Я согласен, – понуро согласился Василий. – Будьте вы моим ангелом-хранителем, – невесело усмехнулся он.
Я подписала экземпляры контракта и передала их Зоркову. Что и говорить: перспектива сменить пса Ральфа на должности охранника у господина Ромашкина изрядно меня взбодрила, хотя я предпочла не высказываться об этом вслух. Парень находился не в том состоянии, чтобы адекватно реагировать на юмор.
– Уф, Евгения. Спасибо, я знал, что могу на тебя рассчитывать! – Тимофей не скрывал облегчения. – Тогда сразу и приступим?
– Разумеется! Сейчас мы едем к Ромашкину, осматриваем его жилплощадь, ищем улики, как-то я там размещаюсь, дальнейшее – по обстоятельствам. – Я допила чай и взяла сумочку. – Кстати, хорошо бы мне получить досье на других участников тендера, а также об этом «Мире инвестиций», от происков которого вы в холдинге вынуждены постоянно оберегаться.
– Вот это подход! – восхитился Зорков, расплатился с официантом и поднялся из-за стола следом.
Василий совсем скис.
«Ничего, – подумала я, – мы еще выясним, кому ты перешел дорогу, глядишь, и девушка твоя вернется, если, конечно, она не причастна к покушению на тебя…»
Для передвижений по городу Тимофей предоставил нам свой, точнее, казенный автомобиль. Признаюсь, я ожидала чего-то подобного, поэтому приехала в ресторан на такси. В конце концов, мой верный «Фольксваген» тоже имел право на некоторое подобие отпуска, хотя отдельные мастера уверяют, что подобный
«Лексус» затормозил во дворе невысокого дома. Я выбралась из автомобиля и осмотрелась. Не заметив ничего подозрительного, я пригласила Василия следовать за мной, вернее, выйти из машины и показать мне дорогу. Подъезд показался мне невыразительным, как и сам дом: пятиэтажное здание хмурого серого цвета, с металлическим, изрядно побитым годами, козырьком над входом. У подъезда на узкой лавке с поломанной спинкой, тесно прижавшись друг к другу боками, сидели три старушки в поношенных плащах, уставившиеся на нас с любопытством во взорах.
– Гляди: одной девахи и след не простыл, а он ужо другую бабенку к себе тащит! – не удержалась от едкого комментария бабуся, сидевшая в центре лавочки, пихнув обеих своих товарок в бока.
– Тише, ты, неудобно! – зашипела на нее бабка, сидевшая справа, и извиняющимся взглядом окинула нас.
Пожилая дама слева предпочла, видимо, высказаться уже после нашего ухода. Я приметила эту троицу в качестве возможных свидетельниц событий последних дней, так или иначе связанных с местом жительства моего клиента. Расспросы соседок я решила оставить на будущее, если в них возникла бы необходимость.
В парадном – если можно так назвать давно не знавший ремонта единственный подъезд пятиэтажки – витал удушливый неприятный аромат, рожденный смесью плохо совмещавшихся компонентов. Запах жареной картошки перебивали отчетливые напоминания о частом, регулярном, постоянном пребывании в подъезде бродячих котов.
– Весна на дворе, вот и метят все, гады… – буркнул, обернувшись ко мне, Василий. Его реплика меня удивила, я не ожидала, что он заметит, как я наморщила нос.
– Понятно… – философски протянула я, чтобы не дать прерваться нити нашей скудной беседы.
Василия необходимо было превратить в моего союзника, причем не путем выполнения обеими сторонами условий, прописанных в контракте, а путем простого, естественного человеческого общения. Его неожиданная наблюдательность, проявившаяся секунду назад, вселила в мою душу некоторый оптимизм.
Лифта в доме не было, но, учитывая плачевный вид подъезда, рассчитывать на его наличие и не приходилось. Василий направился было к лестнице, но я отодвинула его.
– Что такое?! – возмутился он.