Приманка
Шрифт:
– Я хотела напомнить, что ты выбрал не магиню и не монашку. За десять лет я стала больше Эвелиной, чем Вельеной, и не намерена терять эту свою половину. Не из-за собственных прихотей или капризов. Просто у Эвелины много преданных друзей среди самых честных и благородных жителей Тагервелла и империи, и им ее исчезновение доставит настоящую боль. Ну а самые близкие родственники у меня – матушка Мелисанта и мадам Луизьена Бенро.
– Но она же… – Магистр неверяще смотрел на меня, не зная, правильно ли понял последние слова. –
– И здорова. И счастлива. Луизьена нашла мужчину своей мечты, – с улыбкой подтвердила я, – и было бы величайшей неблагодарностью выйти замуж втайне от нее. Тем более что Луизьена умеет хранить тайны не хуже гномьего банка.
– В этом я не сомневаюсь, – усмехнулся Танрод. – И где она живет?
– Не знаю. Сейчас напишу и спрошу. Но ответ будет не сразу, письмо к ней идет не напрямую.
– Целая шпионская сеть, – озадаченно покрутил головой мой избранник, задумчиво глядя, как я пишу всего несколько слов и вкладываю листок в золотую шкатулку.
– И не все письма пойдут через магическую почту, – угадала я ход его мыслей. – Некоторые передадут на словах или с оказией. Слишком много людей хотело бы ее найти, не все поверили легенде о перевернувшейся лодке.
– Я тоже не сразу поверил, – признался маг, с неохотой возвращая меня на мой стул. – Но два года ни слуху ни духу. Да и ты исправно носила траур. И во владение салоном вступила без сомнений.
– Я выкупила его у тетушки, она тоже не накопила на этом ремесле золотых гор. Да и помогала не только мне. Почти каждый месяц определяла к хорошим людям то сирот, то обманутых белошвеек, – вздохнула я и снова устроила голову у него на плече, ведь писать ему это не мешает?
– А потом?
– Пришлось срочно продавать салон и приобретать Глоэн. Вот сейчас даже вспомнить страшно, что я могла бы его не купить, а ведь почти уже выбрала заброшенный постоялый двор в Западном предгорье.
– Серьезно?
– Куда уж.
Танрод снова бросил стило и вцепился в меня так крепко, что дыхание перехватило.
– Это действительно страшно, Вели, – опомнился Род, лишь когда я начала задыхаться от жарких поцелуев, – хотя мне хватило и того раза, когда ты сбежала. С тех пор я знал, что никогда не отпущу… но ты имеешь дар все перевернуть вверх ногами.
– Просто ты никогда не умел отчетливо объяснять свои действия, – вздохнула я. – И вообще выглядел очень подозрительно.
– А Кэрдон, наоборот, до сих пор не доверяет тебе.
– Он больше ревнует, – засмеялась я. – Не может сообразить, что Гили мне младшая сестра по несчастью. Ведь ее тоже собрались продать ненавистному мужчине.
В моей шкатулочке раздался сигнальный звон, и я поспешила ее открыть, Луизьена вполне могла ради осторожности использовать выцветающие чернила.
– Ну что там? – сдерживая любопытство, отстранился Танрод, давая мне прочесть, но я подвинулась ближе.
Какие уж тут тайны?
«У Жанетт
– Далеко это?
– Часовня Святой Матери на набережной, – пояснила я. – Но мне придется переодеться.
– А мне?
– Тебя я проведу, но лучше бы в личине какого-нибудь старичка или старушки.
– Тогда пойдем из дома Кэрдона, оттуда всего сотня шагов, – решил Танрод и нехотя отодвинул меня от себя: – Иди переодевайся.
И когда я уже поднималась по лестнице, вдруг тихо и напряженно спросил:
– Вели, а до Саркана я тебе нравился?
На несколько мгновений мир вокруг замер и сузился до разделявших нас нескольких шагов. Вспыхнула возмущением воспитанная монахинями леди Вельена, точно знавшая, как неприлично целомудренным девушкам признаваться в симпатии мужчинам, пока те не станут законными мужьями. И замерла в тревоге шпионка Эвелина Бенро, выслушавшая сотни историй о том, как в одночасье от недопонимания, недоговоренности и простой девичьей стеснительности рушились замки светлой любви и мосты счастья.
– С той самой минуты, как вышел на крыльцо моего дома босой и в расстегнутой рубахе, – еле слышно пробормотала победившая Эвелина, заливаясь непривычно жарким румянцем.
Грохнул упавший стул, и в тот же миг Танрод возник почти рядом, на соседней ступеньке. Потянул меня к себе, заглянул в лицо – и мы снова на несколько минут позабыли обо всем на свете.
– Вели… – наконец прошептал он, опомнившись первым, – тебе же нужно платье…
– Успеем, – отмахнулась я. – Ведь праздновать будем не сегодня?
– Посмотрим, – загадочно произнес Танрод и огорченно вздохнул: – Я должен написать еще несколько писем. Ты долго будешь переодеваться?
– Минут пять, – честно сообщила я.
– Так быстро писать я не умею, – неохотно отстранился он, и мне пришла в голову отличная мысль.
– А я посижу около тебя.
– Вели… – Мужские руки снова сомкнулись на моей талии, и лорд насмешливо выдохнул на ухо: – Это замечательная идея, но писать рядом с тобой мне не так-то легко.
– Теперь я понимаю, на что намекала сестра Гелия, – «опечалилась» я, и жених начал тихо смеяться. – Ладно, ты меня уговорил, буду одеваться десять минут… или поиграю с Кышем. Все, иди, Луизьена любит точность.
И решительно ушла… но не с первого раза. Похоже, Танроду понравилось, что у нас есть в запасе целый час.
Как выяснилось вскоре, десяти минут даже маловато, чтобы запудрить горящие румянцем щеки, замазать бледной помадой припухшие губы и согнать с лица блаженное выражение.
Зато потом я была вознаграждена потрясенным лицом Танрода, неожиданно для себя обнаружившего сидящую в уголке столовой монашенку со скромно опущенным взором и сложенными на коленях руками, перебирающими дешевые четки.