Примирение
Шрифт:
Мне хотелось выть кричать и плакать. Эти идиоты в принципе ошиблись. Чтобы орки не раскопали, это никак не может быть могилой древнего народа, они хоронили своих умерших в корнях деревьев, чаще всего домов. Копалась глубокая, узкая яма и тело погружалось в нее. Затем дерево конями оплетало его и выпивало, таким образом, дух становился частью дерева. Это одна из основных причин невозможности обрядов призвания. Просто нечего призывать, потому что даже если воин умирал далеко, домой приносилась какая-то его часть. И хоронилась...
Я беззвучно рассмеялась. Единственное кого можно призвать орка или эльфа, потому что наши души -
– снова прервала ее я. может навсегда.мне Правительница.зала она.етили все. ерез это. орков, но не оборотней. , ну и гла и рождаются душевные болезни. ются душевные болезни. лась. ользуется. ушел. я. к Мастеру. ишь в основном взрослыми. ями. то -то больше. видеть кто это, дочь всеми сылами скрыть. можно провести только в ночь полной луОбычно всплески такой мощности быстро замечают и кто-то появляется. Меня найдут, и все будет хорошо...
Но только если дух этой личности уже стал частью Леса, иначе, скорее всего я умру. Эта мысль не вызвала вдохновения и радости, хотелось выть и кричать, плакать и смеяться. Умереть так глупо по ошибке каких-то идиотов, Великий Лес, за что мне такое наказание?
Внизу начался интересный разговор.
– Не обижайтесь, но вы уверены, что это именно ильгеле? Не хотелось тратить такую кровь на всякие мелочи?
– Конечно не до конца. Но на этом месте в древности располагались их поселения, - отозвался спокойный мужской.
– Да?
– уточнил третий.
– Да, - согласился второй.
– Потом там был Клан Бьющих в тумане, помните, их перебили в предпоследнюю войну?
– Конечно, - согласился женский, первый.
– Мой дом принимал в этом активное участие.... Ой, простите....
– Ничего, - сказал кто-то четвертый.
– Но будет лучше, если ты больше не будешь говорить.
– Конечно, забылась.
– Ладно, пошли дальше, - сказал тот орк, что общался со мной.
– Подумаешь, там когда-то жили древние, они везде жили, даже там где сейчас человеческие поселения. Почему это не может оказаться могилой орка?
– Не привычные ритуалы захоронения, - принялся разъяснять второй.
– Непонятные камни, лежащие на теле, с таким мы еще не встречались, отсутствие оружия, странные символы, нарисованные на ткани, укрывающей тело. Какие-то звери волк и что-то еще. Ну и само захоронение, небольшая полянка в лесу, холмик по которому мы все ходили. У Бьющих в тумане конечно были свои обряды, но вряд ли они настолько отличались от других орков.
– Но если это ранние обряды, как раз после Раскола? Тогда кланы многое взяли от предков, как и эльфийские Дома? Первичные обряды вообще покрыты мраком тайны, никто не нашел захоронений. Более поздние после Первой Войны - да, но не раньше, - разумно сказала эльфийка.
– Да, в принципе это возможно, но если как ты сказала первых захоронений нет, то и судить точно нельзя. К тому же Бьющие в тумане как Клан появились почти на пол - тысячелетия позже отделившись от Блуждающего Клана, и в отличие от него начали оседлый образ жизни.
– Тем более, -
– Если это первое захоронение Бьющих в тумане?
Орк рассмеялся:
– Ты всегда такая настырная? Хорошо, поясню, как вы, наверное, знаете, у нас недавно появились эльфийские маги, и Правительница осмотрев могилу, была в таком недоумении. Она сказала это создание не орк и не эльф, а часть Леса. Это все что она смогла увидеть и понять. Теперь этого достаточно? Кто еще он может быть такой, если не представитель древнего народа?
Все согласно кивнули. Я же застонала вслух, таинственные Бьющие в тумане, мы находились очень далеко от их земель и поэтому сами с ними не сталкивались. Эти самые скорее всего оборотни, поэтому они не орки или эльфы, а часть Леса. Повезло, так повезло, и обряд захоронения это объясняет.
Дураки, кого они собираются вернуть? Разговор тем временем продолжался:
– Вы слышали про объединение Триим и Блуждающих?
– Конечно, про это слышали все. Наши долго ругались и возмущались той эльфийкой, что догнала их и уговорила присоединиться к ним...
– Наши не только ругались, правительница сказала что однажды ее убьет, это, кстати, она выступила на Большом Совете.
– Да? Такая молодая...
– А главное наглая, наши Старейшины, конечно, ее не поддержали, но согласились, что надо было кому-то сказать все это вслух.
– И все стразу зашевелились...
– Ага, по ее сравнению " Все теперь забегают как тараканы"
– Скажи, что не забегали, - усмехнулся орк.
– Давно пора, а мы с воскресшим им в этом поможем.
Они замолчали и отошли, кто -то восхищенно присвистнул. Они справились, меня это не обрадовало, совершенно. Но ничего если они допустили где-то ошибку и не догадаются проверить сейчас, то обряд может сорваться.
Проклятье, на ваши головы. Детишки оказались начитанными и проверили, затем занялись исправлением ошибок. Их было много, чем сложнее рисунок, тем проще ошибиться. Их ошибок как раз хватило для распада заклинания.
Закрыв глаза, я прислушалась к себе, ничего хорошего. Мое возможно замечательное будущее может оборваться сегодня и, причем так глупо. Сейчас, когда от меня ничего не зависело напрямую, я успокоилась, на душе наступило умиротворение, мысленно попрощалась со всеми кого знала. Все-таки глупо вот так расставаться с жизнью и немного жаль....
Я открыла глаза, когда клетка снова поехала вниз. Медленно и неровно. Меня уже ждали, банальный кляп и полностью жестко связанные руки, я даже опомниться на успела, когда оказалась обездвиженной. Затем меня отнесли в центр пентаграммы и аккуратно положили около покойника, затем с величайшей осторожностью между нами поместили кость. Два надреза на правой руке и все...
Я одна не считая труп. Обряд был долгим и муторным, уже буквально через час меня укачало и начало подташнивать из-за клубящейся и переливающейся магии. Поэтому я пропустила момент, когда призываемый отозвался. Моя последняя потайная надежда, что он умер от старости, и откажется возвращаться, не сбылась. На момент смерти ему было как раз чуть за триста, и он горел желанием вернуться. Последним судорожным усилием воли я потянулась к нему я и чуть подправила рисунок, стремясь внести в него часть себя. Свое бессилие, свое желание выжить и тихую чуть слышную мольбу о помощи...