Принадлежащая
Шрифт:
Страх.
БИП. БИП. БИП.
Его телефон дрожит на тумбочке, и внезапно я узнаю сигнал тревоги.
Это редкий звук, но когда это происходит, это всегда знаменательный момент.
Система нашла совпадение со Стефаном.
Меня сейчас вырвет.
Я глубоко дышу в подушку, слезы наворачиваются на глаза, когда ужас пронзает мою грудь.
— Миа. Миа, посмотри на меня.
БИП. БИП. БИП.
Я
— Мне все равно, кто это, — заверяет он меня. — Я выбираю тебя.
— Ты все выбросил, — бормочу я. — И все из-за меня.
Во мне нарастает истерика, когда он хватает телефон со стола, заглушая будильник.
Он смотрит на экран, пока я задерживаю дыхание.
Пока он читает, я впадаю в панику.
Нам придется убегать?
Мне не следовало просить его стать моей парой.
Я не должна была…
Он разражается смехом и поворачивается ко мне с ослепительной улыбкой на лице.
ГЛАВА 38
СТЕФАН
Эта сигнализация чертовски неприятна.
Также не помогает и то, что мы оба знаем, что означает этот сигнал тревоги, и хуже времени быть не могло.
Но мой трепет не для меня.
Это для Мии.
Я выбрал ее и выберу снова, независимо от того, что написано в уведомлении.
Но я чувствую в ней неуверенность и представляю боль в ее глазах, когда мы узнаем, с кем я должен быть в паре.
Я надеялся, что этот день не наступит.
Особенно через три дня после того, как я спарил ее.
Я эгоистичный человек, и я никогда не должен был заставлять ее проходить через это.
Она заслуживает лучшего.
Она должна быть со своим настоящим Альфой, а не…
Миа Далтон. 18 лет. Омега.
Я начинаю смеяться.
У вселенной извращенное чувство юмора, и мне это чертовски нравится.
— Это ты, — бормочу я, поворачиваясь, чтобы показать ей свой телефон. — Это ты, детка. Ты была единственной, с кем я мог сойтись.
Вероятность того, что это произойдет… непреодолима.
Но, черт возьми, это невероятно.
Ее глаза широко раскрыты и не верят, когда она смотрит на экран. — О, Боже мой, — шепчет она, когда до нее доходит. — Оо… это был ты, все это время.
Ее глаза блестящие, стеклянные от слез, которые теперь наполнены радостью. Она хихикает от восторга и бросается в мои объятия, крепко обнимая меня.
Она была моей все это время.
Мы всегда были созданы друг для друга.
Радость пронизывает нашу связь, приятное чувство завершенности успокаивает мою душу.
Я никогда не лгал ей.
Я бы выбрал ее тысячу раз, даже если бы
Это повод для празднования.
Наш поцелуй начинается сладко, но становится жарким.
— Сниму с тебя одеяло, — бормочу я.
Черт возьми, она восхитительна. Она обнажается передо мной, и я ложусь рядом с ней, прислонившись спиной к матрасу.
— Сядь мне на лицо, — говорю я, и она удивленно втягивает воздух.
— Что? — шепчет она, не в силах скрыть восторг в глазах.
— Позволь мне попробовать тебя, — говорю я. — Мне нужен мой рот на тебе, сейчас.
Ей не требуется много времени, чтобы вскарабкаться на край кровати, ее прелестная розовая киска у моего лица, блестящая от пота.
Она опускается на меня, и я зарываюсь в нее лицом.
Стоны, которые она издает, никогда не будут достаточно громкими. Мне нужно больше.
Я посасываю ее клитор, слизывая ее соки, пока она смачивает мое лицо, бесстыдно трется об меня.
ДА.
Мои руки находят ее задницу, сжимая каждый шарик, когда я прижимаю ее сильнее, мой язык облизывает вверх и вниз ее щелочку.
Моя рука шлепает ее по заднице, и она вздрагивает, от этого движения у меня изо рта стекает скользкая жидкость.
Я работаю с ней до тех пор, пока она не покрывает мое лицо, шею и грудь своим лосьоном.
Я снимаю ее с себя, только когда ее бедра дрожат. Ее вкус остается у меня на языке, ее медовая эссенция доводит меня до отчаяния от желания.
Мой член стоит по стойке «смирно», жаждущий ее прикосновений.
— На четвереньки, детка, — говорю я, с удовлетворением наблюдая, как она встает на четвереньки.
Так же, как она поступила несколько дней назад, в доме Спасителей.
Тогда я не трахнул ее, несмотря на то, как идеально она выглядела.
Но теперь…
Сидя на своих бедрах, я медленно погружаюсь в нее, постанывая, когда ее влагалище обволакивает мой член.
— Так ты намного теснее, — ворчу я, когда она стонет. — Такая чертовски тесная, что я едва вмещаюсь, Омега.
Она хнычет, отводя свои бедра назад, чтобы встретиться с моими, ее восхитительная задница в поле моего зрения.
Шлепок!
Ее влагалище непроизвольно сжимает меня при каждом шлепке, из нее медленно вытекает слизь каждый раз, когда моя ладонь соприкасается с ней.
— Я мог бы покрасить эту хорошенькую попку в красный цвет, — шиплю я, трахая ее сильнее. — Тебе лучше не капризничать, детка, иначе ты никогда больше не сможешь сидеть.
Она только стонет громче, оглядываясь на меня из-под опущенных век. — Что, если я захочу пошалить? — Она задыхается, ее сиськи подпрыгивают под моими толчками.