Принц б/у
Шрифт:
Коля продолжал тупо моргать, словно накануне никакого разговора на эту тему не возникало. Рита тоскливо посмотрела на дырокол, представляя, как здорово было бы врезать этому тупице, чтобы привести его мыслительные функции в движение.
– Ты говорил, что готов к разрыву с женой. Говорил?
– Ну, говорил, – осторожно кивнул он, нервно переминаясь с ноги на ногу.
– Рви!
– Что?
Рита злобно выдохнула сквозь зубы:
– У меня такое чувство, Николай, что вы издеваетесь. Допускать мысль, что у вас провалы в памяти или иные мозговые завихрения, мне
Разумеется, никаких провалов в памяти у Колясика не было, ему было просто страшно резко сделать этот последний шаг и как можно быстрее вознестись на финансовый олимп. Но он не понимал, почему Маргарита торопится. Объяснение было только одно: она боится, что его уведут или он передумает. Эта самодовольная мысль слегка приободрила Колю, а резкий переход на «вы» придал дополнительных моральных сил. Кавалер, отчаянно шмыгнув носом, махнул рукой.
– Это как понимать, Гагарин? В смысле – поехали? – поморщилась Маргоша.
Жест был отвратительным: получалось, что мужик не жениться на ней соглашается, а прыгнуть с самолета без парашюта. Все-таки она ценила себя достаточно высоко, чтобы мириться с подобным отношением.
– Нет, ты знаешь, я не готова. – Рита картинно потерла белоснежный лоб и печально отвернулась к изображению суперменистого летчика, резиново улыбавшегося с глянцевого рекламного плаката.
«Во бабы, – ошалело подумал Коля. – Как крышка люка: наступил, а она тебя раз – и по балде!»
А Рита тем временем уже деловито зашуршала бумагами, демонстративно не интересуясь испуганно пыхтящим Николаем. Для закрепления эффекта она сняла трубку, потыкала пальчиком в мягкие кнопки, набрав домашний номер, и, слушая тягучие гудки, резко проговорила:
– Виктор Тимофеевич, это Завьялова. У меня форс-мажор. Похоже, что кандидатура директора филиала, за которого я хлопотала, отпадает.
Коля тихо застонал и принялся отчаянно жестикулировать, боясь подать голос в незримом присутствии какого-то могущественного Виктора Тимофеевича, решавшего его судьбу на том конце провода.
– Ага…ладно. До свидания. – Рита положила трубку.
– Что он сказал?! – крикнул Коля, бросившись к столу.
– Ты еще здесь? – нахально изумилась Маргоша.
– Риточка, я всю ночь не спал. Я тоже жить без тебя не могу…
– Что значит, тоже? – Она уже тихо пятилась, заманивая Колю в глубь вражеской территории.
– Как и ты!
– Я? Не понимаю.
Они поменялись ролями, но не ступеньками, поэтому Маргоша так и продолжала разглядывать подопытного Колясика, как гурман устрицу.
– Я люблю тебя. – Он пылко грохнулся на колени, сообразив, что если срочно не перетянет одеяло на себя, то не просто будет спать с голыми ногами, но и, вероятнее всего, будет вообще спихнут на пол. – Я тебя полюбил, как только впервые увидел.
«Впервые увидел» больно укололо Ритино самолюбие, но она смолчала, с брезгливым интересом разглядывая рыцаря, пачкавшего колени форменных брюк.
– Я жить без тебя не могу, – уже менее уверенно добавил Коля, тяготясь безответной тишиной.
Рита
– И что ты предлагаешь?
– Что я могу тебе предложить? – пафосно взвизгнул Коля, заставив Маргошу тревожно покоситься на дверь. Девицы могли подумать, что она его тут бьет или что-нибудь похуже. – Тебе, такой недоступной, такой необыкновенной, я, простой курьер…
Последовавшая за этим самобичеванием пауза подразумевала дополнение, которое Рита не замедлила внести:
– Ну, это вопрос решаемый.
И тут Колю понесло. Он начал декламировать ей все стихи, осевшие в его голове со времен учебы в школе. Их было немного, но Коля читал их с таким вдохновением, что Рита с большим сожалением прервала его на строках Твардовского:
Зачем мне орден,Я согласен на медаль– Когда ты поговоришь с женой?
– Хоть сейчас! – погорячился Коля.
– Тогда давай так. Езжай домой, бери вещи, говори с женой, и вечером я жду тебя у себя.
– Я адрес не помню, – проблеял Колясик, плохо соображая.
Рита возвращалась домой в предвкушении расплаты. По ее плану Коля должен был переночевать у нее только один раз. Если Танька не принесется завтра на работу изымать супруга, то Рита сама позвонит ей и вызовет на откровенный разговор. Она продумала все, даже заказала столик в кафе, но, конечно, больше всего ей хотелось, чтобы Таня пришла в офис. Увидела, кем стала растоптанная и униженная подруга, а Маргоша могла бы разговаривать с ней, сидя в своем кабинете, облокотившись на дорогущее кресло, глядя сверху вниз. И именно здесь она великодушно махнет рукой и предложит забирать свое сокровище, поскольку оно ей не подходит.
И пусть они визжат и разбираются в холле. Охрана выведет.
К концу дня Николай приперся в офис без вещей. Рита напряглась и вопросительно посмотрела на него. Вид у Колясика был виноватый и побитый, как у собаки, сделавшей лужу на ковре в ожидании хозяина.
– Давай я к тебе без вещей перееду, – предложил он, трусливо шныряя глазами по стенам кабинета.
– А что, не поделили? – понимающе хмыкнула Маргоша.
Он тревожно промолчал, и Рита напряглась:
– Что опять?
– Все в порядке.
– А где вещи?
– Дома.
– Дома у меня или дома – где?
– У меня.
– Ты не партизан на допросе, давай излагай членораздельно! – обозлилась Рита.
– Я не стал брать вещи.
– Решил оставить ей на память свои старые портки и жеваную зубную щетку?
– Не хочу оттуда ничего брать. Начинаю новую жизнь, – неожиданно повеселел Николай, избегая подозрительного Ритиного взгляда.
Во-первых, ей это не нравилось тем, что Татьяна не пережила тягостную сцену сбора и дележки вещей и наверняка не успела сказать бывшему супругу много добрых слов, а во-вторых, ее совершенно не прельщала перспектива покупать Николаю всякие трогательные мелочи типа зубной щетки и бритвы, ознаменовывавшие его вступление в новую жизнь.