Принц для сахарской розы
Шрифт:
– Ну и что? – пожала плечами величественная шефиня. – Мы же здесь временно.
– А надоело мне, – отрезала мама. – Жизнь – тоже временное явление. Что ж, сидеть и ждать смерти?
Она действительно разбила клумбы у крыльца и посадила несколько деревьев. Саженцы и семена предложили мама Венсана и мадам Таджени. Когда мы уедем, деревья вырастут, и те, кто будет потом жить в нашем доме, вспомнят о моей маме.
Потом господин Таджени распорядился установить местные телефоны: на вилле шефа и у нас, потому что папа был главным
У нас установили быстро, а жена шефа по-французски так и не выучилась, не поняла, зачем пришли рабочие, и не пустила их в дом. Вечером разгневанный шеф прибегал к нам, осмотрел телефон, расстроился еще сильнее, заявил, что разберется, но телефон ему так и не установили.
Шефиня окончательно рассорилась с моей мамой. Некоторые женщины переметнулись на ее сторону. Шефиня перестала здороваться, но мама не обратила на это внимания.
Господин Таджени не успокоился. Вскоре отец стал единственным обладателем личного автомобиля, серого цвета.
– Это вместо пропуска, чтобы ты мог подъезжать к его воротам на машине, – шутила мама.
Автомобиль снова изменил соотношение сил в Контракте. Дело в том, что не все русские могли водить. За рулем обычно сидели мой или Юлин папа. Шеф за руль не садился, Наташин папа почему-то боялся водить.
Таким образом, женщины автоматически лишались водителя, ведь отец, заполучив автомобиль, к микроавтобусу перестал подходить вообще. Теперь они с мамой вдвоем могли ездить, куда им вздумается, без всякой очереди.
Микроавтобус простаивал.
Женщины, пряча друг от друга глаза, потихоньку снова стали бегать к моей маме.
– Галя, вы когда поедете в Тлемсен?
– Галя, привези мне ниток – розовый мохер…
– Галя, у вас будет местечко?
Наконец появилась шефиня:
– Гала! Вы должны взять меня завтра!
В Тлемсене была маленькая мозаичная площадь с фонтаном, она казалась игрушечной, и таким же игрушечным было кафе, где мы с мамой любили покупать пирожные. Они там были такие разные, раньше я даже не знала, что пирожных бывает такое множество. И к тому же кондитер придавал им самую неожиданную форму. Например, было пирожное в виде свеклы… Мы набирали их штук по десять, и продавец упаковывал их в красивую коробку с лентой.
Мы любили сидеть за одним из круглых белоснежных столиков и лакомиться мороженым или каким-нибудь десертом. Мама пила кофе, а я – сок. Вокруг – пакеты с покупками. Так и сидели в ожидании наших. Микроавтобус был припаркован неподалеку.
Когда появилась машина, мы стали много путешествовать. Чаще всего ездили вместе с Юлей и ее родителями. Забирались в горные деревушки, покупали там свежие лепешки и смокву, прямо с дерева. Иногда просто находили красивое местечко и гуляли там до самых сумерек.
Глава 14
Принц на коне
Первого ноября мама разбудила меня пораньше. У алжирцев был национальный праздник – День независимости.
Я надела новый брючный замшевый костюм и розовую шелковую блузку. Папа был в костюме и при галстуке. Мама выбрала длинное платье из алжирской ткани, похожей на парчу, и даже палантин набросила на голову, чтобы уж совсем было прилично.
Все наши собрались у ворот, чтобы пойти вместе. Было тепло и солнечно, по поселку бегали дети, у них не было занятий в школе. Мужчины с семьями и поодиночке шли в сторону рынка. Наша компания растянулась по шоссе. Я все время расспрашивала папу, что там будет. Но он и сам толком не знал.
Мы прошли мимо рынка, там, на площади перед длинным одноэтажным домом, собралась большая толпа арабов. Женщин почти не было, а те, что пришли, жались в сторонке. Здесь были все: я увидела Фудзию и ее брата, был и Венсан со своим отцом, они, как только увидели нас, сразу же подошли поздороваться. Мы удостоились краткого: «Бонжур, мадам, бонжур, Ирина». Венсан держался рядом с отцом и был подчеркнуто официален. Мужчины пожали друг другу руки, заговорили. Мама незаметно усмехнулась. А мне было не до смеха. Мальчики отдельно, девочки отдельно? Нет, меня это не устраивало!
Американцы тоже пришли и толпились возле киосков со всякой всячиной. Юля и ее родители тоже там были. Я потом уже поняла, что в одном из павильонов устроили тир и лотерею, там и собралось больше всего народа.
Но было такое ощущение, что все чего-то ждут, и я тоже стала ждать, хотя и не знала, чего.
И вдруг я увидела, как издалека, поднимая облако пыли, к нам приближаются всадники. Они скакали бок о бок – мужчины в национальных одеждах на белых конях. Толпа вскрикнула, как будто громко вздохнула:
– А-ах!
Всадники подняли вверх винтовки и выстрелили разом. Потом развернулись и унеслись прочь. И снова появились, возникли под восторженный крик, не доскакав до толпы, выбросили вверх винтовки – слитный выстрел.
– Что они делают? – спросила я у мамы, потому что папа куда-то отошел.
– Скачки… наверное, национальная традиция, – ответила мама и нацелила на них фотоаппарат. Всадники скакали и стреляли много раз.
Даже надоело. Но всем вокруг нравилось, я тоже кричала и хлопала. Ладно, раз так положено…
Подбежала возбужденная Юля:
– Видела?
– Видела…
– Здорово! Вот бы прокатиться, хоть разок.
– А ты умеешь? – я посмотрела на нее с сомнением.
– Нет, но интересно же.
Она взяла меня под руку и зашептала в самое ухо:
– А я теперь с Лани дружу…
– Кто это? – удивилась я.
– Помнишь, мальчик, который мне сразу понравился? Его Лани зовут. Он был у Самира на дне рождения.
– Помню… Лани – это по-нашему значит Леня? – переспросила я.