Принц Эрик и прекрасная посудомойка. Тетрадь 2
Шрифт:
— Ладно-ладно, скажи псам своим, чтоб не стреляли, выхожу.
Дверь дома отворилась. Но пороге, чуть пригнувшись и держа руки за головой, стоял Горко. Вид у него был жалкий и чрезвычайно задумчивый. Усы уныло свисали, расстегнутая рубашка обнажала волосатое пузо. Он прошел вперед, без сопротивлений позволил связать себе за спиной руки и лишь затем предстал пред светлые очи разгневанного наследника престола.
Принц, не таясь, прошествовал по парадной лестнице, чем, наверное, весьма удивил всяких посторонних имеющих честь наблюдать
Его высочество ворвался в собственную опочивальню, где, робкие и притихшие, сидели врач, оруженосец, икающий дегустатор и я, нервно отстегнул от пояса ножны с мечом и швырнул их на кресло. Крупный, почти черный сапфир на рукоятке меча дал нам понять, что миссия завершена успешно. По крайней мере, в части поимки атамана.
— Эрик, — тихо позвала я, — ну как?
Он обернулся и посмотрел на меня исподлобья долгим, предвещающим бурю взглядом. Я поежилась. Остальные присутствующие в помещении лица сочли необходимым исчезнуть.
— Не нужно было мне ездить, — глухо проронил он.
— Почему?
Молчание.
— Ты узнал то, что хотел?
— Да, и даже более.
— Расскажешь?
— Позже.
Эрик устало расстегнул пряжку на плаще.
— Ты не могла бы пойти к себе, — попросил он, — я не хочу сейчас никого видеть.
Оставалось только удалиться. Выяснение отношений, если в нем будет необходимость, можно отложить и на более благоприятные времена.
Глава 9. Заключительная
Дальнейшее я узнала, беззастенчиво выспросив все у Зайца — личного официанта короля. У Зайца, вроде даже и звание какое-то есть, дворянин он, говорят. Не знаю уж, верить или нет. Больно уж он весь неприглядный. Зубки торчат, ушки розовенькие топорщатся, и весь такой шустрый-шустрый. И вечно скрытничает. Мол, я что-то такое важное знаю, а вам не скажу. Ну да я ему колечко пообещала. Зайчик у нас на блестященькое падкий. Он мне все и выложил.
Эрик вломился к королю, когда последний полдничал. Его величество как раз вкушал фаршированные гусиной печенью яйца, как к нему влетел Его высочество. Всю трапезу испоганил, нехороший человек.
— Здравствуй, — говорит, — папочка.
Ну, король чуть яйцом не поперхнулся. Он-то еще не в курсе был, что сынок его обожаемый со смертного одра встал.
— А скажите-ка мне, уважаемый, — продолжил принц язвительно, — когда это Вы решили от трона отказаться?
— Что за тон! — возмутился король и сдернул с груди кружевную салфетку.
Принц глубоко вдохнул.
— Простите, Ваше величество. Но все же ответьте мне, когда Вы приняли это решение?
— Ну… — задумался Эрик-старший.
— Вы ведь, наверное, и женить
— Ну сынок, — смущенно ответил король, — я ведь старый уже…
— Вам пятьдесят шесть лет! — возмущенно выкрикнул Эрик.
— Ну и что! — с достоинством ответил король, — я устал. Я хочу отдохнуть. Поохотиться в свое удовольствие. Внуки, опять-таки. Когда Вы там с Софьей нас порадуете?
— Да причем здесь внуки! Ты хоть знаешь, что меня едва не убили!!!
— Ну, это глупости.
— Не глупости! — обиделся принц.
— Нет, глупости! Во-первых, это все тебе могло и показаться, а во-вторых, на меня самого знаешь, сколько раз покушались?!
— Сколько?
— Семь!
— Да ну?!
— Вы мне не верите, молодой человек?
Эрик устало опустился в кресло.
— Верю, папа. Но если бы ты знал то, что мне сейчас удалось узнать…
— Ну и что там такого странного?
Принц криво улыбнулся, и Заяц заметил, как паршиво он выглядит. Наверное, то же самое отразил в своем сознании и его Величество.
— Мальчик мой, — произнес он ласково, и положил ладонь на дрожащее жесткое плечо принца, — ты же плохо себя чувствовал, пойди, поспи. Потом разберемся.
— Нет, — помотал головой принц, — это нужно сделать сейчас. Попроси… Прикажи позвать… маму. Пожалуйста.
— Но она занята, наверное!
— Пожалуйста!
— Хорошо-хорошо. Позову.
Король, кажется, лишь в этот момент заметил присутствие в помещении постороннего, но нисколько не смутился данным фактом. Господа вообще слуг редко, когда замечают. Помню, горничная графини Пикра рассказывала, что госпожа ее спокойно в ее присутствии любовников своих ублажает по-всякому. Такое описывала, мы аж краснели все!
— Вот что, — обронил Его Величество, глядя куда-то за заячье плечо, — попроси Ее величество к нам поскорее.
— И Софью, — вяло дополнил принц.
— И Софью, — согласился Эрик-старший, — И скоренько. Одна нога здесь, другая сам знаешь где.
Разговаривали ли они о чем далее, не знаю. Я как услышала, что зовут, собралась махом. Сердце-то, оно неприятности быстро чует. А мое прямо-таки надрывалось все. И все равно вперед королевы не успела. Может, она под дверью где паслась?
Мне было страшно. Когда я влетела в зал, разбор полетов шел полным ходом.
Королева, прямая, строгая и надменная, стояла. Король-отец развалился в кресле. На лице его читалось полное отсутствие какого-либо понимания. Эрик, напряженный, стоял перед матерью, и, щурясь, глядел на нее сверху вниз.
— Мама! — не выдержав, взмолился Эрик, — ты можешь мне хоть что-нибудь объяснить?! — Почему он так мне сказал?
Король-отец, такой же бледный и напуганный, как я, испуганно подал голос:
— Эрик, Маргарита, — попросил он, — объясните, я ничего не понимаю, что тут происходит. Тут или недоразумение какое-то или… я ничего не понимаю. Вы вообще в своем уме?