Принц Густав. Выжить и победить
Шрифт:
Сдаться они, конечно, не сдались. Полагаю, предпримут еще множество попыток обосноваться в России. Но вовремя отступить — это тоже полезное умение. Собрать силы, проанализировать ошибки и выстроить новый план. Но уж точно не долбиться, как баран, в новые ворота.
К моему удивлению, в России нашлись те, кто Лжедмитрия III поддержал. В смысле не поляки, а местные оппозиционеры. Полагаю, самый последний валенок понимал, что перед ним стопроцентный аферист. Но в борьбе за власть не брезгуют ничем.
Мне даже интересно стало — откуда взялся этот новый претендент на престол? Может, это тот, кто в моей ветке истории был вторым? Колесо
В этой ветке истории супостат засел под Вязьмой. Причем вел себя так, что местное население, изначально довольно равнодушно отнесшееся к смене власти, стало бунтовать. Да и то сказать — свита у третьего кандидата в Дмитрии собралась такая, что клейма ставить негде. Помимо поляков к нему прибились остатки войска Болотникова и множество авантюристов, желающих погреть руки во время военного конфликта.
Возможно, если бы в России не было царя, история пошла бы другим путем — сходном с тем, как это было в знакомой мне реальности. Однако царь был. И легитимность Скопина-Шуйского сомнению не подвергалась. Там и с происхождением все в порядке было, и на трон он не сам себя посадил, и даже мог считаться полноправным преемником Годунова, женившись на его дочери.
Добавим к этому личную храбрость (что в начале 17 века очень много значило), удачливость (что тоже немалую роль сыграло), ну и слухи, которые зарождались и гуляли не просто так, а по утвержденному плану. В итоге, царь получался мудрый, справедливый, насквозь законный, а кто идет против него — враги и супостаты. Ату их!
Дополнительным плюсом стало то, что в 1607 году Ксения родила наследника престола. Москва, позабыв о войне, праздновала это событие чуть не неделю. Давненько в городе не случалось подобных событий — Годунов-то вступил на престол, имея уже взрослого сына.
Скопин-Шуйский в это время, додавив супостата под Вязьмой, двинулся на помощь Смоленску, но соответствующее письмо супруге отправил. И с поздравлениями, и с ценными указаниями. Я, услышав новости, только убедился в том, что колесо истории — штука неповоротливая. Похоже, на Руси все-таки будет царь Василий IV. Если, конечно, Михаил Васильевич сможет удержать шапку Мономаха.
Пока, вроде бы, у него всё получалось. Осознав, с какой скоростью он рвется к Смоленску, я даже забеспокоился. Надо что-то с Оршей решать. Неофициально — у нас давно уже крепкие торговые связи. Но включить ее в состав Ливонского королевства я не решался, опасаясь реакции поляков. Но теперь-то можно! И даже нужно! А то, если я заторможу, русские успеют первыми. И доказывай потом, что ты тут раньше стоял, и просто отошел ненадолго.
Нет уж, пусть дальше своим маршрутом движутся. Могилев-Бобруйск-Слуцк-Туров-Киев и дальше до самого Кременчуга. Оттуда воевать Крымское ханство будет куда как удобнее. А я уже намекал на свою помощь, если русский царь затеет-таки войну в том направлении. В обмен на конкретные плюшки, само собой.
Во-первых, я хотел сесть на хвоста тем, кто будет добывать на Урале злато-серебро. Постепенное оборудование нормального тракта до нужных мест — за счет российского государства. Охрана и сопровождение — тоже. Так чего бы не присоединиться к хорошем делу? Прибыли-то светят просто сказочные.
Кстати, Скопин-Шуйский,
Вывод для него был очевиден — я что-то разузнал о месторождениях. Наверняка Скопин-Шуйский еще в Норвегии наслушался, как мне повезло найти золото и серебро. Да и сам он с моей легкой руки на месторождение наткнулся. Кто-нибудь верит в такие случайные совпадения? Михаил Васильевич — точно нет.
Может, сам по себе он ещё посомневался бы, но рядом с царем продолжал ошиваться Делагарди! И вот он-то уж рассказал все слухи, которые обо мне ходят по Ливонскому королевству и по Швеции. А было их немало. Я сам офигевал, когда они до меня доходили. Дескать, познал я в далекой Италии секретную науку алхимию, и хоть превращать металлы в золото не научился, но зато научился проникать в суть вещей. Неизвестно, что выгоднее.
Вот что неймется этому Делагарди? Его карьерному росту можно только позавидовать. Шутка ли — царев ближник! В Швеции он такого поста не добился бы никогда, так что Якоб держался за свое место зубами. И был истово верен Скопину-Шуйскому. Похоже, в этом варианте истории у него есть все шансы пустить в России корни. И стать, как и многие другие иностранцы, русскими по духу и приносящим пользу и славу своему новому Отечеству.
Я к данному повороту истории отнесся довольно спокойно. Пусть талантливый военачальник работает на Россию, а не против нее, организовывая марионеточное Новгородское государство. Но кто же знал, что Делагарди, набравшись обо мне вздорных слухов, начнет ими делиться со Скпиным-Шуйским?
Русский царь, впрочем, отличался редким прагматизмом. Да, он был порождением своего века, и просто не мог не верить в различные сверхъестественные явления. Но Михаил Васильевич принадлежал к той части людей, которые не страшились неизведанного, а стремились извлечь из него выгоду.
Кто бы мог подумать, что моя репутация тайного алхимика и расчетливого, хитрого лиса заставит Скопина-Шуйского не медлить с поиском золота на Урале. Да если б я его лично уговаривал, и то, наверняка, такого эффекта не добился бы! Кажется даже, русский царь поддался паранойе Делагарди и уверился, что на норвежское золото я его специально навел. С далеко идущими целями.
Я даже получил послание от русского царя, где в основном обговаривалось взаимодействие во время войны с Польшей, а между строк уточнялось — чего мне надобно. Уверять Скопина-Шуйского в своей альтруизме было совершенно бесперспективно. К тому же, это не было правдой в полном смысле этого слова. Но не рассказывать же ему о своем попаданчестве, о влияние Смуты на историю государства Российского и о том, что я реально хотел помочь стране.
Пришлось сочинять письмо в ответ, где говорилось о признании Ливонского королевства в новых границах, о подтверждении льгот русским купцам, а главное — о сотрудничестве против Польши, если она попытается вернуть утраченное. Россия намного ближе к моим границам, и ее помощь могла бы пригодиться. (Тем более, что по эффективности она не будет уступать шведской, но обойдется намного дешевле).