Принц и нищая

Вознесенская Дарья

А когда увидела Храм…

Говорить стало совсем не о чем.

Белоснежное, искрящееся строение, вытянутое вверх, было построено из… Да не было оно построено! Оно будто являлось продолжением облака, на котором стояло, только немного более твердого, резного, вытянутого и непрозрачного…

Дракон ссадил меня прямо у входа и чуть подтолкнул носом.

И я решительно вошла внутрь, но тут же потерялась. Прозрачное, пустое пространство… Какие-то прозрачные штуковины впереди. И все… Даже присутствия Стихий вокруг не ощущалось — а моя

и замерла внутри. Чего-то выжидая…

— Кхм… — откашлялась и подпрыгнула от многократного эха.

Захр.

И что дальше?

Как-то я не продумала, как просить-то…

— Я… — откашлялась снова. — Хотела бы поговорить…Хотя нет, я с просьбой… Знаете, вот вы — Храм Любви — и наверное вам будет странно, что я не за любовью…Точнее за любовью, просто в другом смысле… — я окончательно стушевалась и запуталась.

И подпрыгнула от перезвона, напоминающего хрустальный смех.

— Я…я хочу освободиться от обязательств… — сказала решительней. — И освободить другого человека. Потому что считаю не честным вот так вот…Вот так поступать с нами, с ним… Он не хотел на самом деле того, что дали Стихии…

— Потому обманул их? — раздавшийся насмешливый голос был…нечеловеческим. Удивительным. И точно в моей голове.

Я сглотнула.

— Немного…Не специально! Но я… я не хочу быть ему обузой. Я хочу чтобы он жил по собственному усмотрению… И был счастлив… — последнее я произнесла уже совсем беззвучно.

— Почему?

Вопрос прозвучал мягко…

И как-то знакомо…

И вовсе не мысленно…

Я резко развернулась и уставилась на Эльтара, который зашел в Храм.

Захр! Как это возможно?!

— Т-ты… что здесь делаешь? — прошептала, бледнея.

— Думаешь ты одна можешь здесь находиться и просить о чем-то Храм? — голос Правящего звучал насмешливо, а сам он выглядел… Как на балу. Роскошно.

Слишком роскошно для меня.

Значит, он догадался где меня искать? И может сам решил сюда отправиться — и попросить от том же, о чем и я?

Стало горько. Неужели он так хочет избавиться от меня?

— А ты? Разве ты не этого хочешь?

Вздрогнула от его жесткого голоса, как от пощечины.

— Я? — нервно облизала губы. — Хочу… Хочу! Потому что я устала от всего происходящего… От презрения твоих близких, от твоего равнодушия, от ощущения, что навязалась тебе. От того, что только для меня что-то значит наша первая ночь! Я хочу… хочу снова стать свободной…

— От меня? — усмехнулся зло Эльтар.

— Д-да, — прозвучало неуверенно.

— Знаешь, ты так много кричишь о равнодушии и презрении… — он отвернулся. — А не ты ли его продемонстрировала мне, когда исчезла в самый сложный момент?

— Вот только не надо… — процедила, — не надо мне говорить, как тебе было сложно. Тебе, любимчику Стихий и будущей Тени…

— А я все-таки скажу, — он подошел ко мне близко, очень близко и тон его сделался угрожающим. — Потому что ты ушла именно в тот

момент, когда мне сильнее всего нужна была поддержка. Когда моя сестра умирала, потому что ее муж оказался тем самым заговорщиком, что пытался убить меня, а потом и Олену — чтобы стать вдовцом и отцом потенциальной будущей Тени. Когда я едва ли был жив от усталости и свалившихся новостей…Когда мне приходилось молчать и пытаться спасти хотя бы кусочек того мира, в котором я был рожден. Когда я мечтал найти утешение в объятиях своей невесты и повторить с ней самую ошеломляющую ночь в моей жизни…И сколько бы я тебя ни убеждал в своем отношении, сколько бы не пытался построить мост между нами — это ты каждый раз отступала и слушала всех, кого угодно, но не меня. И знаешь, мне совсем не нравится то, что я для кого-то — наказание… Потому ты права — пора тебя освободить от моего присутствия.

Каждое слово впивалось кинжалом мне в грудь, оставляя кровоточащие раны.

Я опустила голову, боясь взглянуть на него.

Да, я считала себя вправе действовать так, как поступила, но Стихии, сколько же боли было в его словах! И как мне хотелось разделить эту боль — но я ведь сама отказалась от этого…

Чувствуя себя совершенно растерянной, я подняла руку и хотела уже прикоснуться к нему, как Эльтар отшатнулся.

И отвернулся.

А потом сказал очень громко, так, что эхо повторило каждое его слово:

— Словом Правящего, делом Правящего, я прошу освободить мою невесту от ее обязательств и татуировки, а меня — от моих обещаний.

— Почему?

Я не поняла, прозвучал ли этот вопрос в моей голове, или сами стены прошептали его.

Замерла, не дыша…

— Потому что люблю…

Он…что?

Мне показалось?

Разве… разве это возможно? И разве должны эти слова звучать так… Как стон тетивы, спускающей смертельную для меня стрелу?

Мою руку обожгло, и я пошатнулась.

Обожгло прямо там, где была моя татуировка…

Я резко сорвала с себя плащ, а потом и камзол, стянула с плеча рубашку и уставилась на гладкую и чистую кожу.

— Довольна теперь, Илия? — голос Правящего прозвучал устало. — Все закончилось — как ты и хотела. Заговорщиков мы поймали и теперь тебе больше не угрожает опасность. Татуировки как и обязанности стать моей женой теперь тоже нет — и Стихии не придерутся. Теперь тебя все устраивает?

Я всхлипнула.

Довольна ли я? А чего бы не быть довольной…

Я ведь получила все, что хотела…

И Правящий признался мне в любви. И я больше не навязанная невеста. И мне нечего опасаться за его или свою жизнь…

Я должна быть довольна! Вот только хуже, чем сейчас, мне не было никогда.

Эльтар вздохнул, не услышав от меня ответа.

— Теперь ты свободна, Илия. Иди.

Я была свободна… Кто бы знал, что я возненавидела эту свободу сразу, как получила ее? Потому что это была не та свобода…

Я просто оказалась никому не нужна.