Принц-леопард

Хойт Элизабет

– Это Томас.

Черт. Гарри отвернулся.

– Какой Томас? – Беннет был потрясен. На мгновение он замер, потом вскочил с кресла, двинулся к огню. – Мой брат Томас? – Он нервно рассмеялся. – Вы шутите. Это несерьезно. Он же… Он совершенно безвольный, бесхребетный. Он согласится с отцом, если тот скажет, что солнце теперь встает на западе, – просто молча согласится и все.

Слушая его болтовню, старушка поджала губы.

– Няня, простите меня, – проговорил Беннет, – но Томас!… Он всю жизнь под каблуком у отца.

Он…

– Я прекрасно об этом знаю, – в отличие от Беннета, старушка держалась совершенно спокойно. Скорее всего, именно такой реакции она и ждала, а может, просто слишком хорошо знала Беннета. – Поэтому и назвала его имя.

Беннет застыл на месте.

– Ненормально, что взрослый мужчина так долго находится под пятой своего отца. Твой отец невзлюбил Томаса еще с тех пор, как ты родился. Я раньше этого не понимала. – Она покачала головой. – Лорд Грэнвиль всегда люто ненавидел собственного старшего сына.

– Но даже если это так, няня, Томас никогда… – Беннет вдруг замолчал и отвернулся.

Вид у старушки Хамбольт стал грустный.

– Мог, очень даже мог. Ты и сам это прекрасно понимаешь, дорогой мой Беннет. Вспомни, как с ним обращается твой отец. Всю жизнь Томас, словно хилая травинка, пытается пробиться к свету через груду камней. Крутится, вертится, изворачивается, но все без толку.

– Но…

– Помнишь, когда он был маленький, то иногда ловил мышей. Однажды я увидела, как он поступил с пойманной мышкой. Он оторвал ей лапки и смотрел, как искалеченное животное из последних сил пытается уползти.

– О господи, – пробормотал Беннет.

– Ту мышь мне пришлось прикончить, чтобы избавить от страданий. Тогда я не имела возможности наказать Томаса. Отец и так постоянно наказывал парня. Больше я никогда не видела Томаса забавляющимся с мышами, но не думаю, что он прекратил свои эксперименты. Просто стал лучше прятаться, делал это тайно.

– Не будем развивать эту тему дальше, – произнес Гарри.

Беннет в отчаянии беспокойно ходил по комнате.

– Что же нам делать, если овец убивает Томас? А что, если он убьет еще кого-то?

Вопрос его повис в воздухе. Никто, кроме самого Беннета, не решался на него ответить.

Беннет понял, что все ждут от него ответа. Он расправил плечи.

– Если это делает Томас, то женщину тоже убил он. Я должен его остановить.

Гарри кивнул:

– А я поговорю с Диком Крамбом.

– Отлично, Гарри, – проговорил Беннет. – Няня, ты очень помогла нам. Ты видишь то, чего другие не замечают.

– Глаза мои теперь ничегошеньки не видят, но человека я и без них разгляжу насквозь, – старушка Хамбольт протянула трясущиеся руки к своему маленькому Бенни.

Беннет крепко пожал ее старые ладони.

– Храни и защити тебя Господь, дорогой Беннет, – сказала она, – задачка тебе досталась не из легких, но думаю, ты справишься.

Беннет

поклонился и поцеловал старушку в сморщенную щеку:

– Спасибо, няня. – Потом он выпрямился, похлопал Уилла по плечу: – Нам лучше тронуться в путь, Уилл, пока ты не слопал все лепешки.

Старая женщина ласково улыбнулась:

– Пусть заберет с собой оставшиеся лепешки. Я так давно не имела счастья заботиться о мальчишках.

– Спасибо, мэм, – Уилл схватил лепешки и быстро рассовал по карманам.

Старушка проводила гостей до двери и долго стояла в дверном проеме, глядя им вслед.

– Я уже позабыл, какой острый у няни ум. Ни мне, ни Томасу никогда и ничего не удавалось скрыть от нее. – При упоминании о брате Беннет заметно помрачнел.

Гарри посмотрел на него в упор:

– Если тебе тяжело, отложи разговор с Томасом до завтра, поговоришь с ним после того, как я встречусь в таверне с Диком Крамбом сегодня после десяти вечера.

– Нет, не хочу тянуть с этим неприятным разговором лишний день. Лучше сделаю это прямо сейчас.

Полмили или даже больше они ехали в молчании. Уилл сидел на лошади перед Беннетом.

– Значит, когда мы выясним, кто настоящий преступник, ты сразу уедешь? – спросил, наконец, Беннет.

– Да, все так, – Гарри не повернул головы: он смотрел на дорогу прямо перед собой, но чувствовал, что его спутники не отрывают от него взгляда.

– Знаешь, меня поразило, что ты и леди Джорджина… хм… так легко нашли общий язык.

Гарри посмотрел на Беннета уничтожающим взглядом.

Но на того это нисколько не подействовало.

– Ну, это не так уж и просто, наверное, да и… тут много деликатных моментов. А ты вдруг раз – и разорвал с ней отношения…

– Я не одного с ней круга.

– Да, но, кажется, для нее это не имеет особого значения, верно? Может, ты у нее первый мужчина, она раньше ни с кем не встречалась?

– Я…

– И еще, кстати, извини за назойливость, она весьма сильно тобой увлечена, – с этими словами Беннет придирчиво осмотрел Гарри с ног до головы, словно выбирал окорок в магазине. – Ты ведь не особый красавец, совсем не тот тип мужчины, в которого женщины влюбляются с первого взгляда и до беспамятства. Вот я – другое дело. Как раз из этой породы красавчиков.

– Слушай, Беннет…

– Ну-ну, я бы мог тебе рассказать много историй о сладких лондонских пташках…

– Беннет.

– Что, Беннет?

Гарри кивком показал на слушавшего их разговор с открытым от любопытства ртом Уилла.

– Ой, да, – Беннет кашлянул. – Ну, слушай, завтра мы с тобой увидимся? Встретимся и обменяемся новостями.

Они подъехали к лесному массиву, где их тропинка пересекала широкую проезжую дорогу.

– Хорошо. – Гарри натянул поводья и замедлил ход. – Здесь я вынужден буду с вами расстаться. Да, послушай, Беннет.