Принц на белом коне
Шрифт:
Мужчина сидел на переднем сиденье потрёпанного «Ниссана». В футболке и в синих трениках, таксист с трудом помещался в открытой дверце. Огромный живот толстяка лежал на бёдрах, а ноги, обутые в пляжные тапки, стояли на земле. Я задержала взгляд на его грязных пальцах. Большие, словно картофелины, их венчали скрюченные грибком ногти.
– Господи! – вырвалось у меня, и я ускорила шаг.
– До Москвы дёшево! – проговорил его коллега, стоявший у «Тойоты».
Этот был полной противоположностью толстяку. Он был подтянут и опрятен. Коротко стриженные волосы, волевой подбородок…
Внизу живота запорхали бабочки.
– Неужели вот так сразу? – ужаснулась я, вспомнив,
Ноги сами повернули к «Тойоте», хотя рассчитывать на секс в дороге я и не мечтала. Да и не собиралась. У меня просто не было этого в мыслях. А было желание находиться рядом с мужчиной, вдыхать его запах и слышать голос с нотками восхищения тобой… Обычная потребность в общении с противоположным полом после длительного воздержания…
«А сама ты в это веришь?» – спросила я себя с иронией.
– Стас! – заволновался толстяк. – Сейчас моя очередь!
– Я с вами не поеду, даже если будете здесь один и ночью! – заявила я толстяку.
– А у нас очередь! – сказал он, уже без прежнего энтузиазма.
И тут меня словно кто-то одернул, и я замедлила шаг. Странно, но мне вдруг до ужаса захотелось снова испытать то самое отвращение, которое я испытала на тренинге со стариком. Это было месяц назад. Тогда нас учили целоваться с мужем. Рольгейзер утверждала, что ни у одной из нас не будет мужа, даже с намёком на приятную внешность. Она заверила, что каждая из нас познает, что значит, когда тебя выворачивает даже от запаха того, с кем предстоит прожить жизнь, состариться и умереть… Ведь никто из нас не мог рассчитывать на любовь. Мы уже продали свои сердца тому, кто может за них заплатить. То, как всё происходило, было даже противно вспоминать. И где только Рольгейзер нашла этих представителей «дна»? В глубине души я тогда успокаивала себя тем, что она не посмеет поставить нашу жизнь под угрозу, и эти омерзительные твари с детородными признаками сильной половины человечества прошли хотя бы медицинский осмотр и подверглись хоть какой-то дезинфекции. Пять мужчин, разного роста и комплекции были схожи в одном, все они были гадки, противны и стары. Один был в одежде сантехника, которая источала на всю аудиторию запах фекалий. От всех без исключения разило перегаром, немытыми телами, гнилыми зубами, у кого они остались и луком… Смрад стоял такой, что я едва не лишилась рассудка. Все пятеро знали, с какой целью их тогда пригласили, и за что заплатили деньги. Они ничуть не стеснялись своего вида. Каждая из девушек должна была слиться с одним из этих чудовищ в страстном поцелуе. И упаси бог, если Рольгейзер заподозрит хоть малейший намёк на притворство. Мне достался старик без передних зубов. Я вспомнила, как просунула ему в рот свой язык, как говорила что он единственный…
«А что если?!» – и вот я уже почти остановилась. Колёсики чемодана всё реже стучали по трещинам асфальта и неровностям.
«Нет!» – вопило всё моё существо, но… Повинуясь какому-то чудовищному азарту и непонятному желанию снова ощутить кожей мерзость, вдохнуть её в себя и едва не лишиться рассудка, я повернула к толстяку со словами:
– Очередь так очередь…
Мужчина стал пыхтеть, не зная как быть со свалившимся на него счастьем. Он суетливо забрался в салон целиком, но спохватился, и вновь выбрался наружу.
– Сейчас! – заверил он.
Я встала, не зная как быть.
Между тем толстяк сунул руку куда-то под руль и что-то дёрнул. Дверца багажника отлетела вверх. Да, да именно так. Не поднялась плавно, а словно выстрелила…
Толстяк подскочил ко мне, обдав запахом пота.
–
Я дождалась, когда он уберёт мой чемодан в машину и откроет дверцу.
– Я хочу ехать впереди! – объявила я.
– Желание клиента, – бормотал он, обегая машину с другой стороны…
– А в Москве куда? – спросил толстяк, выезжая с площади, и провёл скомканным в кулаке платком по лбу.
Мне стало весело. Было смешно наблюдать за тем, как он волнуется.
Я прыснула со смеху.
Толстяк выглядел растерянно. Можно сказать, бедняга даже испугался столь неожиданного поворота и сейчас острее испытал стыд за свою внешность…
– Что? – спросил он.
– Смешной вы! – как можно ласковей сказала я и вдруг додумала: – «И жалкий. Наверное, у тебя, такой как я, никогда не было и не будет. А ведь я могу стать для него самым ярким воспоминанием на всю оставшуюся жизнь! – осенило меня. – Может, даже поменяю её коренным образом? А что? Рольгейзер преподала мне отличный урок, и пора на практике проверить волшебство любовных чар! Вдруг смысл моего существования кроется именно в том, чтобы переломить отношение этого недотёпы к жизни и сделать из него настоящего мужика. Сколько ему?»
Я осторожно покосилась на профиль таксиста. Лет тридцать пять… Может, чуточку больше.
Он заметил, что я его разглядываю, и заволновался ещё сильнее.
– А вы милый! – произнесла я томно, как учили.
Толстяк едва не выпустил руль.
– Вы тоже… Ничего… Даже очень, – поправился он.
«А вдруг у него не стоит?» – подумалось мне, и я снова прыснула со смеху…
– Правда! – заверил он.
В этот момент я попыталась представить, как занимаюсь с ним сексом.
«Господи, да он же раздавит… Хотя! Но как? Ведь живот закрывает всё его хозяйство! Жесть!»
Мы мчались по направлению из центра города, а я хохотала, запрокидывая голову назад и наваливаясь на панель…
– Хе-хе-хе, – поддержал он меня идиотским смехом.
Я хотела погладить его по бедру, но воздержалась. И дело даже не в лоснящихся от грязи трениках, а в том, что попросту боялась. Да, а вдруг он не справится с управлением, и мы врежемся во встречную машину?
Между тем его раритет уже нёсся по загородному шоссе.
– А как тебя зовут? – спросила я, взяв себя в руки.
– Коля! – представился он. – А вас?
– Марта!
– Вы красивая!
– Знаю! – глумилась я. – Ты тоже…
– Да ладно! – Он зарделся. – Я спортом занимался раньше…
Прозвучало это так, словно проживший долгую жизнь человек, таким образом, сетует на свой возраст. Он как бы недоговаривает: «Вот встреться ты мне годков двадцать назад!..»
– Ты женат? – спросила я.
– Да! – промямлил он и скривился. – Но мы разводимся.
– Чего так? – продолжала я дурачиться, уверенная, что если это и так, то жена уходит от него по вполне известным причинам.
Ответ Николая свалил меня наповал.
– Да не ценит она меня…
Дождавшись, когда я успокоюсь, он спросил:
– А ты замужем?
– Нет, – призналась я.
– Чего так?
– Не нашла ещё достойного…
– Понятно…
Я слегка наклонилась к нему и позвала:
– Николай!
– Да! Что?!
– А ты не знаешь где-нибудь по дороге место, где мы могли бы уединиться? – спросила я вкрадчиво и томно.
По тому, как он выпучился на дорогу, я поняла, не всё мужское у него заплыло жиром. Какой-то не придавленный ещё гормон сопротивлялся и тужился. Коля сделался пунцовым, а машина выехала на соседнюю полосу и увеличила скорость. Однако Николай вовремя взял себя в руки и перестроился обратно.