Принц на белом пони
Шрифт:
Но Киру, кажется, подобные сомнения не мучили. Она вскочила из-за стола и воскликнула:
– Сейчас же едем домой к Юре!
И напрасно Леся пыталась ее вразумить, говоря, что Юра не настолько глуп, чтобы лично пачкать руки.
– Даже если он и задумал избавиться от Ленки, он мог нанять кого-то для выполнения своего замысла.
– Вот! Ты сама этими словами и подтвердила мои подозрения. Юра нанял какого-то отморозка, а сам крутился поблизости, координировал его действия. И распродажа в парфюмерном для этой цели просто идеальное прикрытие. Там можно гулять много часов
И Кира первой запрыгнула обратно в «Гольфик», замахав руками подруге:
– Что ты застряла? Давай скорее!
Леся резво подбежала, удивляясь, как это у Киры хватает энергии еще и на очередное расследование. Первые три месяца беременности подруга жаловалась на ухудшение состояния здоровья, на слабость, тошноту, быструю утомляемость и сонливость. А вот теперь посмотрите на нее, бодра и весела, словно свежая помидорка.
В отличие от Лены, проживающей в квартале с преимущественно «хрущевской» застройкой, Юра проживал неподалеку от залива в Приморском районе, где активно велась плановая многоэтажная застройка. Дома тут стояли величественные, словно корабли, вот-вот готовые отправиться в дальнее плавание. Еще недавно бывшие заброшенными пустыри и незастроенные площадки совершенно преобразились. Жить тут стало не просто терпимо, но желанно.
Однако если Леся с восхищением рассматривала новый дом, в котором даже еще не все стеклопакеты были отчищены от защитной пленки, то Кира была недовольна:
– Плохо, плохо, – бормотала она себе под нос. – Очень плохо.
– Не пойму, что тебе не нравится? Дом красивый… новый.
– Новый – вот именно это и плохо. Соседи друг к другу еще не присмотрелись. Никто толком ничего про других не знает.
– Ну, это как повезет. Помнишь, у нас в доме, когда мы еще маленькие были, одна тетка жила, гулять ходила, а на поводке фокстерьер в юбочке? Никогда его, то есть ее с поводка не спускала и с другими собаками играть не разрешала. И сама такая нелюдимая, хотя и прожила в нашем доме почти два десятка лет, никто о ней ничего рассказать не мог. А потом она куда-то уехала и в ее квартиру тетя Галя вселилась. Так она уже в первый вечер всех соседей обошла и все о себе рассказала. И кто она, и откуда она. Так что все от человека зависит.
И Леся оказалась права. Консьержка, услышав, что они идут к Юле из сто сорок третьей квартиры, моментально заулыбалась:
– Ах, вы к Юлечке! Очень хорошо, но с какой целью?
– Мы из женской консультации. Врач попросила результаты анализов ей завезти.
И Кира в подтверждение своих слов потрясла пачкой бланков, которые вытащила из сумки. Впрочем, в руки она их консьержке не дала, потому что во всех бланках стояла фамилия самой Киры. Но это и не понадобилось. Услышав про анализы, консьержка моментально преисполнилась важности момента.
– А что случилось? У Юлечки что-то не в порядке? – огорчилась добрая тетка.
– Нет, нет, просто врач в отпуск уходит, боится, что за время ее отсутствия анализы потеряться могут. Так мы можем пройти?
– Даже не знаю, что вам и сказать. Пройти-то
– Она уехала?
– Отец ее неделю назад забрал, с тех пор и не возвращались. Отдыхают.
– Где?
– Под городом санаторий этот, я слышала, расположен. «Кривая горка» называется. Когда Юленька в машину садилась, ее папаша водителю так и сказал: «Гони, Витюша, в «Кривые горки».
– Значит, они уехали?
– Да оно и правильно, здоровье-то Юленьке надо поддерживать. Оно ей еще пригодится, когда ребеночек-то родится.
И взглянув на подруг, консьержка неожиданно предложила:
– Но если дело срочное, то вы можете к ее мужу подняться.
Девушки невольно заметили, что когда консьержка заговорила о Юре, лицо ее сделалось куда менее приветливым. Похоже, Юру она изрядно недолюбливала. Но подруг вполне устраивало предложение этой женщины, и они уточнили:
– Так мы к нему пройдем?
– Идите, идите, – сухо произнесла консьержка. – Дома он.
Юра открыл им дверь, едва подруги упомянули имя жены и то, что он должен расписаться за то, что он оповещен о карантине по случаю ветрянки. Они заранее заготовили это оповещение и надеялись, что подписывая его, Юра себя как-то выдаст. Но ничего подобного. Он подмахнул не глядя. И еще сделал выговор самим подругам:
– Не понимаю, как такое могло случиться? Разве они не должны проверять всех, кто к ним записывается на занятия?
– Но эти две девочки были чужачками. Со стороны к нашей группе прибились с совершенно непонятными целями.
Юра хмыкнул. Он-то явно хорошо знал о том, какую цель преследовали чужачки. По крайней мере, одна из них. Однако даже открытое упоминание о Лене не заставило его смутиться сколько-нибудь сильно. Кира невольно подумала, что вид в этот момент у Юры был как у ее кота Фантика в молодости, вернувшегося с ночной прогулки, куда ему ходить строго запрещалось. Лихой и даже наглый. Кот знал, что провинился, но не сильно. И также он отлично сознавал, что полученное удовольствие стоило возможного нагоняя.
Подозрения Киры в отношении этого субъекта начали стремительно таять. Чтобы так невозмутимо вести себя, когда при нем ведут разговор о твоей девушке, пусть и бывшей, но ныне практически умерщвленной твоими руками или по твоему приказу, – это надо быть чертовским злодеем. Ведь если это Юра сам или чужими руками поджег квартиру Лены, а перед этим оглушил ее, значит, он должен был быть уверен в том, что затея его удалась, а Лена мертва.
Но похоже, Юра и понятия не имел о том, что случилось с его бывшей подругой.
Воспользовавшись тем, что Юра отвлекся на телефонный звонок, Кира взглянула на подругу:
– Ну как? Это он? Это его ты сегодня видела?
Леся отрицательно покачала головой. Нет, там, возле дома Лены, был совсем другой человек. Юра высок и широк в плечах. Тот тип был хотя и высоким, но длинным и тощим, с узкими сутулыми плечами. Да и двигался он совсем иначе – резко и порывисто. В то время, как движения Юры напоминают движения дикой кошки. Кожа у Юры сочного золотистого оттенка, а тот был бледным, словно мертвец из склепа.