Принц-пират
Шрифт:
— Сеньорита Монтеверди, вы первая. Вы также первая, кому удалось вывести парня из себя.
Ее плечи поникли.
— Это свидетельствует о том, что он презирает меня.
— Да неужели? На вашем месте я не был бы так уверен в этом.
Позднее Аллегра лежала в постели, подложив руки под голову и уставившись в темноту. Девушка» больше не хотела кривить душой. Она обидела Лазара и очень сильно. Он ведь не был ее фантазией. Лазар — человек из плоти и крови, и у него свои потребности. И он показал Аллегре, что потребности есть и у нее. Ей недоставало ощущения его натруженных, мозолистых
Зачем мне понадобилось обижать его? О, да что такое со мной? — спросила себя Аллегра. Она перевернулась на живот и лежала, вслушиваясь в скрип балок и размеренные удары волн о нос корабля.
Девушка не знала, сколько времени прошло, возможно, целый час. Каждый раз закрывая глаза, она видела его лицо.
Почему она отказала Лазару после всего, что было между ними?
Оставив попытки заснуть, Аллегра встала, надела муслиновое платье и отправилась на поиски похитителя, чтобы извиниться перед ним.
Это единственный разумный выход. Ее судьба в его руках. Только дура стала бы изводить и оскорблять его.
Аллегра заглянула в кают-компанию, но там было пусто и темно, как и в каюте Лазара. Она уже почти поднялась, когда услышала веселый смех Лазара. Мужчины говорили о ней.
— Ну так что произошло, кэп? Мы все хотим узнать.
— Снова делаете ставки на мои любовные похождения?
— Уже наскучила? — спросил один.
— Не уступает, да, капитан?
— Оставьте его в покое. Мужчина должен быть джентльменом. — Кажется, это сказал господин Дональдсон. Лазар рассмеялся:
— Она просто не мой тип, вот и все.
— Если она тебе не по нраву, отдай ее нам!
— Ну-ну! Сеньорита Монтеверди все еще под моей опекой.
— Разве ты не овладеешь ею?
— Нет, даже если бы она была последней женщиной на Земле, — шутливо отозвался Лазар.
— Но почему, кэп? Она красивая девчонка.
Действительно, почему же нет?
— Да, довольно симпатичная, — согласился Лазар.
— И вроде умна… для женщины.
— О да, Господь наделил ее умом и добродетелями, — признал Лазар. — В ней столько добродетелей, и она стоит на таком высоком пьедестале, что может говорить с Богом. Поверьте мне, ребята, ни один из нас, работяг, не достоин касаться и подола ее платья.
Все рассмеялись, но Лазар еще не закончил:
— Нет, синьоры, несмотря на все прелести синьориты Монтеверди, боюсь, она жестокая и ханжа, а к тому же маленькая язвительная мегера. И кто бы ни имел несчастье жениться на ней, несомненно, раньше времени сойдет в могилу, заклеванный ею до смерти.
На глаза Аллегры навернулись слезы. Закрыв рот рукой, она бросилась в свою каюту, заперла дверь и зарыдала. Аллегра знала, что каждое его слово — правда.
Тем же вечером Лазар стоял в коридоре у двери во вторую каюту, борясь с собой. Мрак неумолимо обступал его со всех сторон. Он просидел в каюте много часов над письмами, которые собирался отправить из Аль-Кума бывшим советникам своего отца. Лазар устал до изнеможения, но каждый раз, когда пытался заснуть, его преследовали кошмары. Даже стоя тут, у двери, он слегка дрожал.
Дорогая!
Если бы только он мог войти и забыться в ее объятиях.
Ночи,
Прислонившись лбом к двери ее каюты, Лазар закрыл глаза.
«Помоги мне, дорогая! Мне страшно». Он вздрогнул и издал протяжный вздох. Но не постучал. Лазар не хотел и не мог дать ей еще один повод презирать его. Слова Аллегры впились отравленными стрелами в его душу. Нет, он во что бы то ни стало завоюет ее уважение.
Он не был ее Принцем, тем прекрасным человеком, которого заслуживала Аллегра, но хотел им стать.
Если я переживу это дело, то, может быть, тогда я буду достоин тебя.
Когда капитан вызвал ее следующим вечером, Аллегра покинула свое убежище. Она пряталась в маленькой каюте весь день, боясь, как бы не пострадала ее уязвленная гордость. Девушка стыдилась показаться на палубе.
Направляясь к его каюте, Аллегра решила хранить молчание. По крайней мере она не опасалась, что Лазар позвал ее, намереваясь совратить. Нет, он не хотел ее, «даже если бы она была последней женщиной на Земле». У Аллегры подкосились колени при мысли о том, что она сейчас увидит его. Девушка постучала в дверь его каюты.
— Войдите.
Глубоко вздохнув, она вздернула подбородок и вошла. Лазар стоял за письменным столом, одетый так, как в первый вечер, — настоящий головорез, весь в черном.
Аллегра тут же подумала, что это не предвещает ничего доброго.
— А, хорошо, что ты пришла.
Аллегра закрыла глаза и, бесстрастно глядя на него, спросила:
— Какова твоя воля?
— Присаживайся.
Не глядя на нее, Лазар достал пару своих дуэльных пистолетов и поставил рядом мешочек с порохом. Аллегра неуверенно подошла к креслу, села и чинно сложила руки на коленях.
Так и не взглянув на нее, Лазар зарядил оружие.
— Через полчаса я сойду на берег. Есть несколько советов, которые я хотел бы дать тебе. Во-первых, ты должна оставаться внизу, пока мы не покончим с этим делом.
Аллегре очень хотелось спросить почему, но она промолчала. Что ж, хоть раз надо показать ему, что она не сомневается в нем. Он явно знает, что делает.
Лазар потер лоб; это был жест усталого, измученного заботами человека.
— Во-вторых, я должен кое-что сказать тебе. — Скрестив руки на груди, он в упор смотрел на Аллегру. Она приготовилась услышать язвительную отповедь, вроде тех слов, что ненароком подслушала накануне. — Я вел себя возмутительно, и мне искренне жаль.
Аллегра изумленно взглянула на него.
— Могу я просить вас о прощении? — спросил Лазар. Она растерялась.
— Конечно.
— Благодарю. Я сожалею обо всем в этой истории. Я разрушил вашу жизнь, как вы неоднократно указывали, в ответ же вы, сеньорита Монтеверди, дали мне столько, что я никогда не смогу расплатиться с вами.
Господи, да что такое случилось с ним?
— По этой причине я сделал вас единственной наследницей в своем завещании. Дайте мне вашу руку.
— Твое завещание?