Принц Полуночи. Трилогия

Игнатова Наталья Владимировна

— Я мать им всем, — сказала она наконец, — мать, советчица, убийца. Нет, молодой господин, мне не жалко своих детей. Они — моя жизнь. И я убиваю их. Так же, как ты. Так же, как любой из нас. Ты веришь мне, хозяин?

— В то, что меня ищет Сатана? Да, верю. Он давно хочет встретиться.

— Он перестал ждать. Теперь он будет действовать. Ты примешь совет от старой, мудрой женщины?

— Смотря какой.

— Ах-ха-а, — выдохнула демоница и улыбнулась. — Такой молодой, такой смелый, не очень умный хозяин. Послушай меня — улетай. Прямо сейчас.

Отпусти стаю, оставь свой дом и улетай. Бойся Того, кто над нами. И людей, которым веришь, тоже бойся. Сейчас тебе нужно бояться всех. Ты — владыка и сын владыки — слишком слаб, чтобы спорить с судьбой. Ты можешь только убегать. Если хочешь жить.

— О чем ты?

— Мы, демоны, никогда не говорим понятными словами. — Желмагуз кемпир перекинула табачную жвачку с одной стороны рта в другую, сплюнула на жухлую траву. — Ты можешь умереть и стать другим. Если хочешь этого — делай так, как велит Тот, кто над нами. Ты можешь остаться жить… Нет, не верно… Ты можешь попробовать сохранить свою жизнь. Тогда беги. Это все, молодой господин. Это все. Удачи тебе. Мы не увидимся больше.

Она вновь рассмеялась на разные голоса. Невесело рассмеялась. Пронзительно и зло. Поклонилась и исчезла в темноте.

А утром Волка поднял на ноги тихий писк телефона:

— Олег, — послышалось в трубке. Знакомый голос… Волк медленно становился человеком. Вспоминал себя. По частям. Тяжело и неохотно. Вспомнил… Олег — это имя. Его имя.

— Да, — хмуро сказал он.

— Есть работа. В Екатеринбурге. Ты должен провести Ритуал. Извини, мальчик, отпуск закончился… Вылетай немедленно.

— Пижон, — деловито распорядился Лонг, — бери легкий вертолет и отправляйся с Пенделем в гнездо… в смысле, на буровую.

— Понял! — откозырял Азат. И рысью помчался в ангар. В лагере он за три дня засиделся, так что вертолетная прогулка к морю пришлась очень кстати. В пилотском гнезде какие-то неполадки, но Кинг сказал, что ничего серьезного. Во всяком случае, если верить записи, так он сказал Лонгу. А раз ничего серьезного, значит, полет и вправду будет просто прогулкой.

Пендель, недовольно бурча, вошел в ангар, когда Пижон уже начал пританцовывать от нетерпения:

— Отправить больше некого, — бормотал Пендель, влезая в вертолет, — я ему что? У меня, что, дел других нет? Кинга бы отправлял…

Пижон знал, что Кингу некогда. Проблемы были не только на буровой: после переезда барахлила почти вся техника. Неполадки, каждая по отдельности, были несущественны, но в общем картина получалась безрадостная. Потому что десяток маленьких проблем хуже, чем одна большая. Если верить тому же Кингу, все решалось в течение нескольких дней, и тем не менее великан-электронщик не мог пока выкроить время на то, чтобы заниматься еще и буровой. А Пендель — универсал, вот пускай он везде и успевает.

Рассказать об этом Пенделю Пижон не мог все по той же извечной причине: информацию он получил совершенно незаконным способом. Пара выбитых зубов и три кошмарных

дня на гауптвахте заставили было задуматься. Но ненадолго. Пижон выспался, отъелся, перестал бояться Зверя. И вернулся к работе. Кто-то же должен. Восстановить записи, увезенные Готом, уже не получится, значит, нужно хоть как-то компенсировать потерю.

Пендель побулькал-побулькал и успокоился. Заснул. Назвать его отходчивым было трудно, но надо отдать Пенделю должное: он умел переключаться с одной проблемы на другую, не забивая голову лишними мыслями. Сейчас вот спит, хорошо так спит, душевно. Потом будет работать. А претензии к Лонгу будут высказаны самому Лонгу. Да и то лишь в том случае, если тот не напомнит, кто теперь главный.

Море внизу блестело. Солнце наверху слепило даже сквозь светофильтры. Летать над морем неинтересно. Над джунглями, кстати, тоже. Горы — дело другое. Все-таки разнообразие.

Наконец далеко впереди и внизу показалась вышка. Пендель как почуял — проснулся, завозился в кресле. Пижон сделал над буровой круг, так, на всякий случай. Порядок есть порядок. Тишина, конечно, что внутри, что снаружи. Что и следовало доказать.

Вертолет опустился на посадочную площадку.

Пендель, который уже успел расстегнуть ремни, тут же выскочил из кресла и поспешил к лестнице, бросив на бегу: займись машиной.

Все правильно. У него свои дела, у Пижона — свои. Ладно, займемся.

Азат выключил двигатели, дождался, пока остановятся винты, неторопливо вылез из кабины, пошел по палубе, потягиваясь на ходу. Благодать-то какая! Солнышко светит. Море шумит. Пендель работает.

Из чистого любопытства, Пижон откатил в сторону дверь небольшого — на одну машину, ангара. И остановился, помаргивая. В душном сумраке, в мятущейся пляске пылинок, в шумящей волнами тишине он увидел… призрак вертолета. Призрак. Потому что настоящая «Мурена» осталась на плато. Она сгорела. Превратилась в пепел вместе со своим хозяином…

За спиной негромко присвистнули.

Пижон обернулся…

Винтовка осталась в вертолете. Зачем оружие на защищенной автоматикой буровой?

— Привет! — улыбнулся Зверь. — Пижон, ты даже не представляешь, как я рад тебя видеть!

Ближе к вечеру Лонг начал беспокоиться. Пендель не выходил на связь уже несколько часов. Кинг на вопрос командира о том, нормально ли это, пожал плечами:

— Работает.

И Лонг попытался сам связаться с буровой.

Несколько раз подряд получив стандартный ответ автомата, Лонг снял с работ Пулю, Крутого и Джокера и отправил их в пилотское гнездо. Какая бы дрянь ни завелась на буровой вышке, троих бойцов такого уровня было вполне достаточно, чтобы разобраться с любой напастью.

Тяжелый вертолет грузно поднялся с поля и полетел на восток. Лонг провожал машину взглядом, пока она не скрылась из виду. Сейчас он завидовал Готу. Не потому, что тот сумел выбраться с Цирцеи,

«или погиб?»