Принц, принцесса и странница
Шрифт:
— Давай же! — нетерпеливо, нервно топтался Мёрт, не решаясь самому приблизиться к камню. — Дай его мне!
— Почему тебе? — немедленно выдвинулся Глиск. — А я?
— Умолкни, брат. Как, по-твоему, мы будет его делить? Камень должен разбить я.
— Почему сразу ты? — возмутился Глиск. — Почему не я? Ах, вот что ты задумал! Использовал меня, чтобы поймать эту мерзавку, а теперь сам хочешь прибрать к рукам всю силу? Это нечестно!
— Всё честно, идиот. Я старше, значит, сила должна достаться мне. Я лучше
— Ты это точно решил? — угрожающе поинтересовался Глиск. — Жалеть не будешь?
— О тебе точно не буду, — хохотнул Мёрт. — Ты мне больше не нужен, когда у меня такая сила! Прости, братец, но пришла пора мне стать самым могущественным колдуном Валлеи, — с этими словами Мёрт быстро подошел к Юльке и вцепился в Чёрный Шар в её руках. Юлька испуганно отскочила, и Камень остался у колдуна.
Мёрт мерзко рассмеялся и ухнул Камень об пол. Вой обманутого Глиска смешался со звоном осколков — и грохотом, на мгновение оглушившим людей.
Полыхнуло чёрным огнем.
И тут…
Девушка-авис, многие сотни лет прикрывавшая своим телом ребёнка, откатилась в сторону, рывком поднялась на ноги, одновременно метнув маленькую блестящую звезду в Шеттака. Тот, уверенный, что запустил в нее кинжалом всего мгновение назад и не успевающий собраться для следующего удара, отклонился в сторону, и только потом вскинул руки для очередной атаки.
Продолжался бой, некогда прерванный вместе с движением времени.
— Убью! — заорал Шеттак.
— Врешь! — хохотнула ависа.
Девчушка, Юлина ровесница, вжалась в пол и серыми глазенками ошалело таращилась на взрослых.
Глиск и Мёрт, казалось, даже не заметили, что натворили. Обманутый братец стоял на коленях и рыдал, а другой замер в какой-то торжественной позе, и вокруг него искрила магия…
Юля посмотрела на них, потом на оживших магирга и авису, на ребенка, а затем юркнула за постамент и откуда замахала руками, привлекая к себе внимание напуганной девочки. Та не заставила себя долго упрашивать и подползла к Юле. Обе, сжавшиеся, дрожащие, осторожно выглядывали, восхищенно любуясь ависой. Она была смелой и ловкой, как Арнис. И такой же безрассудной.
— Ты кто? — прошептала девочка.
— Юлька. А ты?
— Оленька. А тебя злой колдун похитил?
— Ага. Только не этот, а другие.
— Ой, тетя Лея! Что будет…
— Ой, а как же Оца! — спохватилась Юля, но заколдованному ншунёнку ничего не угрожало, во всяком случае, сейчас. Малышка лежала в стороне от битвы серого колдуна и ависы, рядом с братьями-магиргами.
— Твой амулет! — вдруг обрадовался серый колдун. — Ха, девчонка, у тебя больше нет защиты от моей магии!
Ависа, которую Оленька назвала Леей, замерла, хлопнула рукой по бедру, где до падения болтался белый стеклянный предмет. Пальцы нащупали только цепочку с острым осколком.
— А что это
— Ой, это такая волшебная штучка, она защищает от магии. Поэтому он кинжалами и кидался. Магия против нас не работает…
Ух ты, прямо как аскеол, подумала Юля.
Но теперь амулет разбился, и магия работала. Огненный шар из руки серого колдуна метнулся по прямой к обреченной ависе… которая прыжком ушла от верной смерти, приземлилась уже неподалеку от спрятавшихся девочек. Сгусток огня, едва успев коснуться стены напротив колдуна, расплескался по нему красноватый пятном.
Лея заприметила постамент и поступила, как девочки раньше нее. Едва она откатилась за каменную защиту, ярость Шеттака нашла и разбила постамент. Брызнуло камнями. Девочки завизжали и рухнули на пол. Лея бросила в колдуна ещё одну блестящую звезду и, похоже, попала. Ругаясь, Шеттак зажал бок рукой и осел на пол. Под его пальцами по ране заплясали зеленые огоньки.
Оля бросилась к ависе и заревела.
— Оленька, с тобой всё хорошо? — взволнованно спросила её Лея.
— Ага, — всхлипнула девочка.
— Откуда ты тут взялась? — девушка склонилась над упавшей Юлей. — Великая Валлея, ты тоже тани? Разве Айтл нашла ещё одну?
— Ты знаешь её? — Юля ухватилась за протянутую руку Леи и вскочила на ноги. — Нет, я тут с братом и сестрой. Они сейчас в Диаме.
— Мило, — странно сказала ависа. — Что это посторонние, да ещё и тани, делают в Диаме? Ладно, потом разберусь. А вот что делать с этим? — кивнула она на почти исцелившегося Шеттака. — Амулета больше нет. Нам не защититься от магии.
— А мой подойдет? — спросила Юля, демонстрируя аскеол. — Только он сейчас тоже не защищает от магии. Мне пришлось его попросить…
— А это что ещё такое? — взревел Шеттак. Как оказалось, он только что узрел в своих владениях посторонних колдунов, которые, в свою очередь, совершенно не обращали внимания на весь бедлам, который творился вокруг них.
А потом Шеттак обнаружил, что осталось от Чёрного Шара, и взвыл, куда горестнее и яростнее, чем Глиск до него.
А Мёрт хохотал. Счастливо, торжествующе, безумно. Он плясал на обломках Чёрного Шара, выстукивая дикую, немыслимую чечётку. Сила, клокотавшая в нем выше допустимого, стала видимой, обволакивая мага желтой аурой.
— Тьма! — ахнул Шеттак. — Что же это?
— Дядя свихнулся, — констатировала Юлька.
Шеттак вздрогнул, посмотрел на нее.
— Пожалуй, этот тип оказал мне услугу, — задумчиво сказал он. — Девчонка права. — И вдруг захохотал. — Так вот о чем предупреждал Адинсул, старый чудак! Вот что значат слова из его пророчества. Шар кто разбил — силой всей овладеет, только собрать он уже никогда жизнь по кусочкам свою не сумеет. Умен был пророк. Хоть и дурной стихоплет, но всегда говорил правду.