Принц тёмной магии. Спасение
Шрифт:
– Отомри!
Полосатая спина навалилась на меня, что пришлось задержать дыхание, чтобы остатки сил не ушли после выдоха. Беря Лёву точно ребёнка, поставил на четыре лапы и придирчиво буркнул:
– Болван! Сколько раз говорил, стяжки смотри! – тыкая в землю, напоминал я.
Обезвредив ловушку, я услышал, как она престала быть рабочей, и сломал до конца её. Нечего им быть здесь.
– Сеня! Хорош лазить, все шишки собьешь и белок распугаешь!
Над головой слышалось ворчание подобие медведя с берлоги и унылого мяуканья котёнка. Лёва не решался подойти, где была ловушка. Сидел смирно позади меня, не спуская глаз с пятнистым другом. Леопард
– Нашел что-нибудь?
Голубые глаза моргнули после моего вопроса. Если у Лёвы был характер подростка с мудрым внутренним миром, то у Сени веяла не только преданность, но и отражение моего характера. Чуть что не так скажи, сразу зубы покажет.
Пятнистая морда толкнула лбом мою вытянутую руку. У Сени оказался тот же кусок коры, что и у меня.
– О… – проронил я. – Где нашел?
Леопард поднял голову, сверкая голубыми огонёчками, мол, смотри. Я точно видел, куда он смотрит. Вот так вот просто, без бинокля. Не так далеко от того места, где я нашел свой фрагмент. Надо отнести на экспертизу. Думаю, оттого что мы с Сеней по куску коры кедра принесем, лесу хуже не станет.
Но! Зная законы нашей Империи, я Найтела ради, спрятал два куска коры, величиной с ладонь и не шире сантиметра в самую глубь рюкзака. Слушая шелест листвы, я глубоко вдохнул, прежде чем взобраться на очередную кедровую сосну. Подо мной грустно замурчал Лёва, и радостно урчал Сеня. Вперед меня забирался по веткам, засранец! Я твёрдо стал левой ногой на ветку, а правой застыл в миллиметре от другой ветки. Держась руками по обе стороны за ствол, я прислушался. Никого кроме нас: меня, Лёвы и Сени.
– Сиди, – велел я тигру, посмотрев на него вниз, касаясь ремешком кепки коры. – Мы сейчас придём.
Леопард будто понял, что я сказал и радушно мяукнул. Отчего Лёва фыркал пока вовсе не зарычал, сидя по стойке смирно, прижимаясь почти спиной к стволу кедра. Мне было каждый раз смешно, замечая подобные всплески эмоций всякий раз, как ухожу с ними обоими на разведку или на выгул. Не сидеть же в вольерах круглыми сутками!
Взбираясь всё выше и выше, ветер становился резче, холоднее. Стараясь не ослепнуть от частых иголок, я натянул козырек кепки на брови, и поднимался, не глядя вверх, смотря на свои ноги. Мои уши молили о пощаде, чтобы я скорее остановился. Я остановился и позволил своим глазам видеть зелёный горизонт, пронизанный двумя вышками вблизи и несколькими вдалеке, похожими на тонкие палки. До ближайшей вышки мне идти минут сорок и это если торопиться, а так час. Смотря на небо, я заподозрил, что пойдёт дождь. Что ж, надо двигаться. Домой я точно не успею! Разве что…
Голубые глаза посмотрели снизу вверх. Я улыбнулся, погладив леопарда между ушей.
– Эх ты, тебе бы только под дождь попасть, а хозяин мокни.
Отмахнувшись от затеи идти на вышку, я спустился с Сеней. Стал думать, где ближайшая река и надо бы именно там устроить привал, пока дождь не начался, а иначе придеться мокнуть. Ну, даже если тучки обойдут стороной, то просто отдохну… Устал я.
Глава 3. «А что собственно я хотел?»
Центральный зоопарк
Обычные люди идут на обед, а я брожу между вольеров и периодически останавливаюсь,
Никого особо из посетителей не было и это радовало. Я выпустил самого жалобного из всех усатых и хвостатых, которому не хватало свободы. Ко мне подошел ирбис, совсем котёнок. Его хвост почти с мою ногу! Гладя мурлыкающе создание, я взял его на руки и спросил:
– Вот ты мне скажи, дружок, почему в нашем лесничестве бардак? М? Не знаешь? Вот и я не знаю.
Мохнатая моська точно чувствуя моё удрученное состояние, уткнулось в грудь. Вспоминая его историю, моё сердце кровью обливалось… Моргая, я видел, как картинка передо мной меняется.
Дыхание сбивалось от каждого шага. Стараясь пройти сквозь листву, а может и стволы, я нагнал-таки одного из браконьеров и вырубил прикладом его об затылок. Было всё равно, живой или сдох. Этот не заслужил второго шанса на исправление. Второго браконьера поймал Денис, а третий ещё бежал.
Дурак.
Я не обратил внимание на то, что племянник машет руками. Мои руки заряжали СВ. Браконьер который находился на мушке мне повредил плечо и правый глаз. Но левый видел. Присев на одно колено, я, недолго целясь, нажал на спусковой крючок. Эхо разлетелось такое, что мне казалось сам Найтел спустился с небес. Пока я бежал к пострадавшему, не обращая внимания на боли в правом плече и прикрывая правый глаз, схватил ноющую тушу запачканную в траве, грязи и собственной крови ещё пульсирующую с правого плеча.
Когда браконьер посмотрел на меня, мой правый глаз распахнулся вместе с левым.
– Где они?
– Там! Там! – вопил мужик.
– Конкретней! – гневно требовал я, поднимая его, подобно тряпичной кукле. – Ну!
Камуфляжный рукав, с алым пятном растянутого до локтя, указало влево. Я бросил ноющего идиота, предварительно усадив его на землю.
– Уйдёшь, пристрелю, – бросил я.
Держась левой рукой за правое плечо, я слышал позади себя, как Денис переговаривает по рации. Ветер усиливался, когда я подходил ближе к злосчастному месту браконьеров, тщательно загороженного, подобно полыни давшей валю расти ввысь, сливаясь со стволами кедров.
Первое, что бросилось в глаза это клетки. Много таких «коробок» было. Настолько тесные, что взрослому человеку не поместиться в полный рост. Я посчитал количество убитых и выживших ирбисов. Пять взрослых, давно уже выпотрошенные, два помладше и семь ещё двигались в одной из клеток. В их глазах читалась усталость, жажда и страх. Но стоило подойти к ним, как я услышал громкое мяуканье. Сдавленное… будто из последних сил ирбис просил о помощи.