Принц Терний

Лоуренс Марк

Итак, Коддин с четырьмя солдатами вывели нас через Западные Ворота. Со мной отправились Макин и Элбан, который был поумнее многих братьев, несмотря на почтенный возраст. Еще захватил нубанца. Зачем — сам не знаю, может, просто потому, что тот сидел у барной стойки и грыз яблоко, а на коленях примостился арбалет. Этого оказалось достаточным — и мы пошли вместе.

Ехали по Старой Дороге через Реннатский лес, миль двенадцать строго по прямой линии. Еще бы, ведь Старую Дорогу проложили римляне много столетий тому назад.

Коддин —

впереди, за ним спешили его подчиненные, мы же примостились в хвосте, наслаждаясь прекрасным деньком. Макин заставил своего Огненного Прыжка идти рядом с Герродом, хотя жеребцам это не очень нравилось.

— Тебе следовало оставить сэра Галена мне, Йорг, — сказал Макин.

— Думаешь, ты смог бы его одолеть? — спросил я.

— Нет, тевтон превосходно владел мечом. — Он вытер рукой рот. — Лучший из тех, с кем мне приходилось скрещивать клинки.

— Да не лучший он, — не согласился я.

С минуту помолчали. Элбан решил вмешаться:

— Макин не смог кого-то одолеть? Сэр Макин? Не верю. — Из-за его шепелявости вышло не «сэр», а «шэр».

Повернувшись в седле, Макин глянул на Элбана.

— А ты поверь. Ставленник короля порядком поднапряг меня. Зато Йорг выбил из него мозги. — Он кивнул в сторону нубанца. — Арбалетом. Гордись.

Нубанец провел по металлической вставке, касаясь ликов языческих богов, рука черная, словно сажей вымазанная.

— Нечем здесь гордиться, Макин.

Никогда я не понимал чернокожего. То он казался таким же простаком, как Мейкэл, то поражал глубиной мысли. Странный тип.

— Мейкэл, — я решил разузнать о нем, — так что же произошло с нашим любимым идиотом? Он действительно помер? Забыл спросить раньше.

— Мы оставили его в Норвуде, Йорс.По всему выходило — не жилец со своим распоротым брюхом, но за жизнь цеплялся упорно, стонал не переставая, — ответил Элбан. Он вытер слюну, попавшую на подбородок.

— Слишком тупой, чтобы быстро откинуться, — заметил я, он осклабился.

— Пришлось волочить его в дом на самом краю города. Малыш Райки так и рвался его прирезать, только чтобы заткнуть ему пасть.

Посмеялись.

— И все же, Йорг, если серьезно, надо было оставить Галена мне, — сказал Макин. — Поступи так, и сидел бы ты сейчас преспокойненько при дворе. Ведь ты все еще наследник трона. Потом, глядишь, сосватали бы ту разбитную принцессу. Красный Замок, скорее, смертный приговор за долбаное дерево. Ну и за то, что упомянул о неразборчивости скорронской женушки. Твой отец не из тех, кто прощает.

— Все верно, Макин, — ответил я. — Если бы «преспокойненько сидеть при дворе» устраивало меня, я бы позволил тевтону взять верх. К счастью для тебя, я хочу победить в Войне Ста, объединить Разрушенную Империю и заделаться императором. Захват Красного Замка двумя сотнями воинов станет для меня первым куском этого большого

пирога.

Мы перекусили у столба-указателя, расположившись вблизи кромки леса. Баранину для завтрака мы под шумок прихватили на кухне «Падшего ангела». Все еще отирая руки от жира, мы въехали под тень деревьев. Тут росли огромные дубы и буки с потускневшими, прихваченными осенними заморозками, темно-красными листьями. Под копытами шуршала палая листва, передние лошади напряженно сопели. Неожиданно я почувствовал боль, будто острый шип впился под кожу. Говорят, сколько ни странствуй, не избавишься от магии долин Анкрата.

Я зевнул, да так, что челюсть хрустнула. Ночью поспать не больно получилось. Под плащом стало жарковато, и я позволил Герроду перейти на легкую рысь, нужно было встряхнуться.

Одолевали воспоминания о гладкой и нежной коже ее рук. Беззвучно шевеля губами, я повторял ее имя, словно пробуя на вкус.

— Катрин? — спросил Макин. Я вскинул голову — оказывается, он за мной наблюдал, как обычно, недовольно приподняв брови.

Я отвернулся от него. Слева раскинулись заросли терновника, беспорядочно обступившего стволы трех вязов. Однажды ночью в грозу терновник преподал мне трудный урок.

«Убей ее».

Я резко повернулся в седле, но Макин отстал, они с нубанцем подшучивали друг над другом.

«Убей ее — и станешь свободным».

Казалось, голос доносится из густых ветвей терновника. Я расслышал его, несмотря на шорох листвы под лошадиными копытами.

«Убей ее». Древний голос, сухой, поражающий своей беспощадностью. На мгновение я представил Катрин: по белоснежным зубам стекает кровь, расширенные недоумевающие глаза. Нож, вогнанный по самую рукоять ей в живот, горячую кровь, заструившуюся по моим пальцам.

«Яд действует бесшумно».

Последняя фраза могла принадлежать и мне, и терновнику.

«Сила не дается без жертвоприношения. За каждое проявление слабости приходится платить». Теперь точно я. Заросли кустарника остались позади. Похолодало.

Лесной Дозор обнаружил нас довольно быстро, зря я волновался, что они не сумеют. Патруль из шести человек, одежда черного и зеленого цветов, выехал из-за деревьев и потребовал назвать причину, по которой мы едем по королевской дороге.

Я не стал дожидаться, пока Коддин представит меня.

— Я хочу встретиться с командиром Лесного Дозора.

Они переглянулись. Думаю, не будь с нами Макина, нацепившего кое-что из вещичек, принятых при дворе, — типа отполированных до зеркального блеска доспехов, в которых он собирался показаться моему любимому папаше, — нас приняли бы за шайку оборванцев. Взять хотя бы мои старые дорожные доспехи. Элбан и нубанец выглядели не лучше: с таким прикидом прямая дорога на виселицу без суда и следствия.

Заговорил Коддин:

— Это Йорг, принц Анкрата, наследник трона.