Принц Тор
Шрифт:
Над головой Ломова просвистел снаряд. «Пристрелочный», – отметил командир отделения, окинул взглядом серую равнину, которая примыкала к поселенческому куполу «Нордар», и присел на левое колено. Затем он задрал ствол «Марлина» вверх и выстрелил из подствольного гранатомета в направлении вражеского броневика. Серебристый цилиндр гранаты описал пологую дугу и упал прямо на башню БТР.
Взрыв! Неяркое пламя – видимо, сказывалась нехватка в местной атмосфере кислорода, – бронемашина слегка подпрыгнула, а потом замерла. После чего штурмовики накрыли БТР новой порцией
Второй БТР в это самое время уничтожали бойцы из отделения Лифанова. И пока шел этот скоротечный бой, солдаты Карагидиса подтянули к стенке купола круглый резак. Подъем! Штрафники приподняли тяжелую металлическую блямбу и пришпилили ее к поверхности, а затем аппарат стал работать самостоятельно. Искры и жар от стены. Резак отработал, и все стихло. Далее отделение Усманова закрыло резак герметичной переходной камерой, по сути, небольшой комнаткой, и умный аппарат вытащил из стены кусок пенобетонной стенки.
– За мной! – Ломов скользнул внутрь купола и обнаружил, что он на каком-то техническом складе или в мастерской. Кругом находились кучки металлолома и старое оборудование со следами починки. Людей рядом не было, и командир отделения, отметив, что к его шлему подключился наблюдатель с орбиты, возможно, большой начальник, подскочил к ведущей во внутренние помещения закрытой двери и прокричал: – Сима, ко мне!
Штатный взводный минер Симеон Орду до штрафбата служил в отряде быстрого реагирования МВД и, что делать, знал очень хорошо. Он быстро прилепил к двери несколько кусков пластиковой взрывчатки, воткнул в нее радиодетонаторы и отступил назад:
– Бойся!
Громкий окрик минера ударил по ушам штурмовиков, и бахнул взрыв. Дымка поползла по мастерской, и под потолком сработала пожарная сигнализация. Дверь вывалилась, и Ломов повел своих бойцов на штурм. Основная его цель заключалась в захвате местных лидеров, которые наверняка прятались в самом центре купола. И для него, как штрафника, все было очень просто. Возьмешь Чангу-Сана, тогда красавчик, вот тебе прощение и ордена, а нет – значит, штрафная эпопея продолжается. И то же самое можно было сказать про остальных бойцов взвода, которые ради свободы были готовы практически на все.
Отделение Усманова установило двухсекционную резиновую мембрану, которая даже при разрушении переходной камеры не выпускала из купола драгоценный воздух. Однако Ломов и его парни этого уже не видели. Они бегом помчались по коридорам к заветному призу, и всякий, кто вставал у них на пути, умирал.
Первыми навстречу штрафникам выскочили местные ополченцы, истощенные медлительные мужички в грязных полосатых халатах и с потертыми автоматами в руках, которые не успели ничего сообразить. Ломов и его бойцы расстреляли сектантов, завалили их трупами узкий коридор, а затем, оставив на ближайшем перекрестке отделение Карагидиса, продолжили движение. Вновь на их пути оказалось препятствие – бронированный люк, и опять в работу включился Сима.
Сорванная с петель тяжелая металлическая крышка с громким лязгом улетела дальше по коридору, и там раздались истошные
– Ну, не оплошаем, браточки, – произнес Жора и вломился в очередное помещение.
В прицеле голова вражеского солдата в бронежилете и с отличной снайперской винтовкой. Он куда-то бежал, возможно, на позицию, но бег его был остановлен Ломовым. Короткая очередь в три патрона – и череп сектанта разлетелся на куски. Приклад автомата влип в прикрытое броней плечо штрафника, и он мысленно повторял одни и те же слова: «Свобода! Свобода! Свобода! Ты уже близка!» Все было четко и делалось легко. Он двигался очень быстро и в то же самое время экономно. Шаг вперед. Еще один. Еще. И новая цель. Выстрел! Очередной труп, раскормленный толстяк с позолоченным пистолетом «ротмистр» в правой ладони и в такого же цвета шапочке. Уже не простой работяга и не рядовое мясо, а кто-то из элиты.
Группа Ломова тем временем, прикрывая его, рассредоточилась справа и слева от командира, и зачистка помещения много времени не заняла. Короткие экономные очереди и вскрики умирающих сектантов. Однако дело еще не было сделано, и новый рывок вперед.
Очередной коридор и комната, где оказалось полтора десятка красивых обнаженных женщин, которые сгрудились подле небольшого бассейна. Не то. Это гарем. Дальше.
Еще комната. Личный продуктовый склад пророка, где на стеллажах лежало много деликатесов. Омары с Росбаха. Фрукты в банках и консервированное мясо молокая с Ярги. Рыба с Атлантиса и баранина с Измира. Это понятно. Пока рядовые сектанты кушают белок из пищевого синтезатора, по половине порции на человека, сам пророк себе ни в чем не отказывал. Обычное дело.
Впрочем, это тоже не то. Дальше.
Широкая лестница и сверху плотный автоматический огонь, а затем вниз посыпались гранаты. Наверх не сунешься – опасно, и обходных путей не было. Однако пророк, самая ценная добыча, сто процентов, находился на следующем уровне, и вот-вот к группе Ломова могли подойти товарищи, которые в данном конкретном случае превращались в конкурентов. Подобный расклад командира передовой группы штрафников не устраивал, а значит, следовало что-то сделать. Но что? Взгляд Ломова скользнул по подволоку, и решение пришло моментально.
– Сима!
В третий раз минер взялся за работу. Его подсадили, и он пришпилил к потолку термический шнур, который за считаные секунды прожег в пластобетоне дыру. После чего штурм продолжился.
К удивлению Ломова, в комнатке, где он оказался, никого не было. Небольшое глухое помещение с приоткрытой дверью. За ней небольшой зал, и в нем элитные охранники пророка, все в тяжелых бронедоспехах и вооружены «Марлинами». Перед лестницей они сооружали баррикаду, а невдалеке был слышен чей-то злой нервный голос: