Принц воров
Шрифт:
– И тем самым замолить прошлые грехи?
– Нет!!! Прошу, не говори так! Просто… – девушка вдруг поникла головою. – Просто я слишком хорошо знаю, что такое быть бедным, жить в ужасающей нищете, не имея вообще ничего – ни своего угла, ни еды… И когда родная мать продает тебя мужчинам – нет, не из своей корысти, а для того, чтобы накормить остальных детей… Господи, как это все омерзительно! Знаешь, а я ведь наврала тебе про богатого старика, на черта мне такой муж нужен! И герой не нужен, нужен обычный… любящий, который бы… Ладно,
– Я же говорил – в Цезарее.
– О, это очень далеко.
– Не так уж. Вполне можно добраться по морю. Ты что так смотришь? Потолок протекает?
– Потолок? Вовсе нет. Я думаю.
– Если не секрет – о чем?
– О святой Перпетуе… и не только о ней. Кто знает, может быть когда-нибудь, через много-много лет, кто-нибудь будет говорить о святой Мириам? Ой-ой-ой! Только не надо кричать, что я богохульствую! Поверь мне, я люблю Господа ничуть не меньше других. А ты… ты очень необычный человек! Не похожий на остальных.
– Вот как?
В другое время, конечно, Саша вел бы себя осторожней, но сейчас, когда до появления «Мистраля» остались какие-то считанные дни, часы даже…
– И чем же это я необычен?
– Всем! – Мириам вдруг прижалась к Саше всем своим горячим и гибким телом. Сверкнула глазами. – Хочешь, скажу – кто ты?
– Ну, скажи…
– Ты – вовсе не тот, за кого себя выдаешь.
– Да что ты?
– Да! Ты не варвар, вовсе нет. Ты – умный, обаятельный, мужественный, очень красивый и очень хитрый…
– И ты – обаятельная, умная, очень красивая и очень хитрая! Не так?
– Так… – девушка сдула упавшую на глаза челку.
Ой, как ей шел этот жест!
Саша погладил танцовщицу по спине, девушка улыбнулась:
– Знаешь, мы с тобой вместе всего вторую ночь – а будто знакомы всю жизнь! Так не бывает.
– Бывает.
– Может быть, где-то в иных далеких краях… Не в Цезарее, нет – много дальше. И… мне с тобой очень легко, как не было никогда и ни с кем. Вместе с тем я вовсе не хочу, чтоб ты или такой, как ты, стал моим мужем.
– Это почему же? – Саша даже немного обиделся. – Ах да, тебе ж нужен богатый старик… Или нет, не нужен. Тебя не поймешь – ты то одно говоришь, то другое.
– Я же женщина! Сейчас опять совру – мол, муж должен быть предсказуемым, управляемым и… обычным. А ты – вовсе не такой.
– Ишь ты, как рассуждаешь. А как же «да убоится жена мужа своего!»
– Кто тебе сказал такую гнусь? С чего б это я должна бояться мужа?
– Так ты так и не сказала – кто ж я такой?
– Не варвар, – Мириам внимательно посмотрела Саше в глаза, насколько это вообще возможно было сделать при тусклом мерцаньи светильников. – И не чистый римлянин. Сразу вместе – варвар и римлянин. Признайся, твоя мать была из знатного патрицианского рода?
– Почему обязательно – из знатного?
– Иначе твой отец никогда не признал бы тебя!
– Откуда ты знаешь, что он меня признал?
– А-а-а!!! –
– Добр?
– Да! Другой бы за мои слова… за мой тон… за все мои речи…
– Убил бы!
– Х-ха! Я б еще посмотрела, кто б кого убил!
Александр хохотнул:
– Вот уж не поверю, что ты владеешь мечом, копьем или секирой.
– А я и не говорила про меч и все такое прочее, – дернула плечом Мириам. – У тебя найдется нож?
– Нож? Ну, конечно. Только вполне обычный – мясо при еде порезать.
– Сойдет и этот – давай.
Обычный был ножик, слабенький, Саша его и за нож-то не считал – плохое железо, дешевка, он его походя прикупил еще вчера – так, в качестве обеденного прибора: надоело зубами мясо рвать.
– Видишь во-он тот дальний светильник? – потрогав лезвие пальцем, сверкнула глазами танцовщица.
– В углу?
– Да, в углу. Кажется, пришла пора его погасить – светает.
Ввухх!!!
Она даже не примеривалась, не размахиваясь, вообще не делала ничего такого…. просто нож вдруг, словно сам собой, вылетел из ее рук и, перерубив пополам фитиль, воткнулся рядом в стену.
– Смотри-ка ты! – уважительно промолвил молодой человек. – А ведь и ты не самая обычная девушка, Мириам. Ты что же – была циркачкой?
– Можно, я буду звать тебя – Александр?
– Зови.
– Мне скоро двадцать лет, Александр. Целых двадцать! И за это время – кем я только не была. Не всегда в грязи, но всегда – без намека на счастье.
– Императрица Феодора, говоря, тоже выступала в цирке.
– Я знаю, – танцовщица облизала губы и вдруг приникла с Саше с вновь вспыхнувшей страстью. – Пожалуйста… Не отвергай меня сейчас…
И снова почти целый день молодой человек провел у причала. Смотрел на корабли, на море, на ждущих рыбу котов. И снова никого не дождался. А вечером не пришла и Мириам. Впрочем, она и не обещала придти в эту ночь. Не пришла ив следующую, Александр уде начал скучать, тем более, что Нгоно так и не объявился. Не случилось ли чего с этим парнем? Что ж, отчаиваться не нужно – время есть можно ждать хоть целый год. Тепло, светло, денег пока в достатке, а если еще и поэкономить… к тому же – нескучно, очень даже не скучно.
Мириам явилась через три дня, точнее говоря – ночи. Необычно задумчивая, впрочем, думы ее быстро развеялись, улетучились прочь без следа.
Танцовщица приходила потом целую неделю… не все дни подряд, но все-таки… И на следующую неделю – тоже. А вот Нгоно так и не появился. Черт!!!
– Я чувствую – тебя что то тревожит? Скажи! – в одну из знойных ночей, тесно прижавшись, прошептала Мириам.
– Меня много что тревожит, – Саша погладил девушку по плечу. – Например – чересчур уж жаркая ночь.