Принц зазеркалья. Летопись тринадцати зеркал

Пушкина Александра

– Думаешь, мне Серёга со своим боксом что-нибудь тут мог сделать? Да я бы его по стенке раскатал.

– Ну-ну. Только он сперва бы тебе фингалище поставил.

– Я тебя позвал, – немного обиженно произнёс Сашка, – потому, что ты ближе всех оказалась, – он помолчал и совсем уж тихо добавил: – до остальных не смог дотянуться.

Аня тоже помолчала немного. В небе – по-вечернему розово-синем и совсем безоблачном – всё ещё вспыхивали редкие зарницы у самых гор. Как-то не хотелось сейчас возвращаться к неприятному разговору, но когда же ещё?

– Слушай…

Саш, а ты вообще знал, что у тебя сердце ледяное до того, как я тебе сказала? Глупо звучит, но Вит говорила, что ты поэтому не можешь уйти из её страны.

– Ну, что-то, вроде, говорила. Не помню. А что?

– Да я тут… кое-что увидела, и услышала….

На прогалину, щурясь и оглядываясь, выбралось странное существо – похожее на человека, но ростом с ребёнка и с головы до пят покрытое мхом и травой, будто дикобраз иглами. Острая мордашка и чёрный кожаный нос чем-то роднили существо с ежом.

– Ой! Кто это? – машинально удивилась Аня.

– Это верпия, – бросил Сашка. – Они типа обезьян или попугаев. Немного говорят, и берут к себе всех мелких сироток. Вон, даже Вит они подобрали. Только ты ей не говори – это я от них услышал. А когда спросить попробовал, она чуть меня вместе с колоннами не распылила.

– Да уж, хорошо она к тебе относится, – снова съехидничала Аня. Всё-таки злость за её злоключения ещё не прошла.

– Ну а чё? Все же злятся, – пробурчал Никонов. – Я бы тоже, наверное, злился, если б меня макаки воспитали.

Словно в подтверждение Сашкиных слов следом за взрослой верпией на прогалину высыпали пятеро таких же существ поменьше и принялись подъедать ягоды с кустов. Взрослая верпия осталась стоять, зорко высматривая возможных врагов. Как только она услышала шорох в зарослях папоротника напротив, тут же издала пронзительный короткий свист. Выводок, повинуясь материнскому сигналу, нырнул обратно в густой подлесок. Верпия бросила последний пристальный взгляд в направлении насторожившего её куста и последовала за детьми.

– А что, по-моему, они очень славные, – заметила уже спокойно Аня. – Как только у них могла вырасти такая… нойта?

– Я вот тоже думаю, где она магии-то научилась и говорить вообще?

– Да я не про то…. В общем, слушай, Саш…. Мне это говорить неприятно, только, во-первых, эта твоя Вит – убийца, – видя, что Никонов собрался что-то возразить, Аня замотала головой. – Я встретила в замке белькару, которая спасала своих. Мы спустились за ними в подземелье, которое прямо за камином в зале. И там был жуткий дед, который превращался в паука, убивал белькар и шкурки с них снимал. А они ведь разумные! Я не люблю, когда неразумных зверей убивают, а тут… они же прямо как люди. Только маленькие, с хвостом и ушами…

Аня, тараторившая, чтобы собеседник её не перебил, выдохлась и остановилась перевести дух. Тут-то Сашка и потряс головой:

– Чегоо? Что за каша? Какие белькары? Что за дед?

Аня опешила:

– Ты ж здесь уже… больше недели, наверное. И не знаешь, кто такие белькары?! И деда этого страшного не видел?

– Неа. Чё ты думаешь,

мне больно надо в тот подвал? Мне и тут развлечений хватает, – наигранно весело проронил бывший одноклассник. Но чувствовалось, что ему хочется что-то доказать, если не собеседнице, то себе. Оттого и голос взял нотой-двумя выше. – Сюда твой паук не лезет. Вот я про него и не в курсе. А белькары… да хрен их знает, кто тут живёт, в этой стране чудес. Ну, не встречал, и чего? Сами они в замок раньше не забирались.

– А, во-вторых, – безжалостно продолжила девочка, – я сегодня слышала, как Вит говорила с каким-то мужиком в своём зале. Это когда мы белькар собирались спасать….

– Погоди, – перебил её Сашка. – Чёт надоело тут стоять. Пойдём в комнату. Там хоть похомячить есть чего.

– Лаадно, – протянула Аня. Интересно, ей показалось, или Никонов просто оттягивает неприятную новость?

Одноклассник развернулся, вытянул перед собой руку. По лесу пошла рябь, словно он был отражением в воде. Хотя, похоже, это совсем не потревожило здешних обитателей. Вот белка пробежала по только что шедшему волнами дереву. А из травы под ним высунула мордочку верпия.

Аня повторила Сашкин манёвр, почувствовав, будто рука проходит через какую-то упругую жидкость. Вдохнула поглубже, зажмурилась, и вернулась в комнату Никонова. Сам хозяин успел уже умоститься на кровати, по-турецки скрестив ноги, и уплетая сладости.

– Хошешь? – предложил он с набитым ртом, указывая на тарелку, опустевшую уже наполовину.

Вот ведь свинтус! Аня хотела было уже сказать однокласснику что-то едкое, но тут заметила, как в переливчатом свете стен блеснули бисеринки пота на Сашкиных висках. Отросшая светлая чёлка облепила лоб сосульками.

Он что, боится?

Девочка вдруг ощутила камень на сердце. Ей же надо сказать Никонову, что он здесь не в гостях. Она бы промолчала, но ведь… нельзя.

– Саш, – Аня примостилась на краешке кровати. – Помнишь, что я тебе рассказывала про белькар…. Ну, про то, как мы спасать их пошли. И про мужика. В общем…, Вит тогда сказала…, – она помедлила, собираясь с духом, и выпалила, – что убила тебя в нашем мире, чтобы ты не сбежал. И растопит твоё сердце, как только я, или кто-то другой, кого ты вызовешь, принесёт ей то, что нужно.

Вот. Девочка перевела дух, но напряжение только усилилось.

Повисла звенящая тишина.

За окном, на фоне алеющего заката, позёмка сметала снег с перил и сосен.

Сашка совсем съёжился. Он сидел, подтянув к себе колени и глядя в сторону.

– Ты… врёшь ты всё… – наконец выдавил он.

– Я?! – задохнулась от возмущения Аня. – Зачем?!

– Не знаю, – тихо буркнул Никонов, всё так же глядя в сторону. – Может, ты мне просто мстишь за то, что я тебя сюда вызвал.

– Если б я тебе и правда мстила, я бы тебя в сугроб головой окунула. А не говорила бы про смерть. Сашка! Блин, как тебе доказать-то?! Там твоя мама… настоящая мама! Она тебя похоронила, понимаешь?! И все думают, что ты мёртвый, а ты тут! Тебе ж вернуться нужно!