Принц
Шрифт:
– Я то да!
– Немного угрюмо и, как мне показалось, нарочито насупившись, пробурчала Марина. И тут же начала трепать нервы по-новой.
– А вот ты, ответь пожалуйста...
– Она встала надо мной, уперев руки в бока.
– Неужели тебе было не жалко всех эти людей?
Я тяжело вздохнул, так как в моём мозгу чётко была прописана градация, кого считать "людьми", а кто, исходя из их образа жизни относить, к классу условно-разумных. Но, естественно, посвящать дорогую в подобные заморочки я не рискнул. Глядишь, ещё врубит "психологиню",
И, спустя пару тройку сеансов, конечно же отыщет а, вернее, придумает для себя самой некую душевную травму, сделавшую меня чёрствым и равнодушным к чужим страданиям.
Так что, я попросту, прямо и честно ответил.
– Марин... Да, похуй мне на этих долбоёбов.
– Дёрнул плечём я.
– Я ж их туда не посылал, чтобы переться на другой континент и спасать их нашедшие приключения задницы.
– Хватит ругаться.
– Вскипела Марина. И, усевшись подле меня на диван, ткнула кулачком в живот.
– Если бы ты знал, как бесит эта твоя маргинальная манера разговаривать матом.
– Ну, извини.
– Ничуть не смутившись, скривил губы в усмешке я.
– И, перефразируя только что сказанное, повторил.
– Мне абсолютно всё-равно, что было-бы с этими, увлечёнными своим дорогостоящим хобби но, по причине переоценки собственных возможностей, попавших в затруднительную ситуацию молодыми, и не очень, людьми.
– Мда-а, матюгами у тебя как-то лаконичней выходит.
– Даже не дослушав мой высокопарный спич до конца, начала смеяться Марина.
– И намного доходчивей.
– Ну дык...
– Гордо расправил плечи и, как мог приосанился я.
– Краткость - сестра таланта!
На этой, полушутливой ноте мы и закончили пререкания. Безусловно, каждый остался при своей точке зрения. Но, как все, более-менее дружащие с головой существа, мы на стали доводить дело до абсурда, приближаясь к критической точки, за которой неминуемо следует разрыв отношений.
Всё-таки, сексуальное влечение, схожий эмоциональный настрой и общие интересы - важнее чем жизнь и судьба пары десятков условно-разумных. Ну, а окончательно мы помирились, сами знаете, каким образом. И, так как ложиться спать было рано, то все мероприятия мы по привычке перенесли в стазис.
Когда, насытившиеся друг другом и полностью удовлетворённые, мы лежали рядом и, забавляясь, играли в салочки запущенными под матерчатые своды шатра светляками, Марина неожиданно вздохнула, и прошептала.
– Осталось двенадцать дней.
И, уткнувшись в подушку, тихо заплакала.
– В смысле?
– Не сразу врубился я в это, донельзя информативное высказывание. И, потеревшись носом о её подрагивающее плечико, уточнил.
– Ты сейчас о чём?
– Какие же вы, всё-таки, мужики чёрствые!
– Не поворачиваясь, упрекнула меня Марина.
– Ты даже не помнишь о дате собственной свадьбы!
– А-а, ты об этом...
– Облегчённо перевёл дух я. И, обняв
– Да, помню я, помню.
– И, отводя от себя подозрения в чёрствости, принялся оправдываться.
– Но, дни и минуты до этого замечательного события не считаю.
– Тебе и на это пофиг!
– Глухо пробурчала Марина, снова заводя начавшую набивать оскомину шарманку.
А я, мельком отметив, что догадка была верна, и любимая просто накручивает себя, тихо страдая от ревности, принялся увещевать.
– Марин... Ну, мы же, вроде как всё обсудили. И ты сама убеждала меня в необходимости этого шага.
– Ну да-а!
– Взахлёб зарыдала моя окончательно запутавшаяся в собственных чувствах девушка.
– А теперь оби-и-идно-о!
Её хрупкое тело дрожало, а воздух сотрясали рыдания.
И я, толком не понимая, как поступить, но очень сильно желая прекратить истерику, отчаянно заявил.
– Так может, ну её, эту свадьбу?
– Завтра сгоняем к Аими, да и отменим всю эту хренотень!
Произнося эти слова я, и в самом деле был готов наплевать на договорённости и разрубить, наконец этот Гордиев узел. Но, как всегда, когда дело касается так называемой "женской логики", моя фраза возымела совершенно противоположное действие.
– Ты что, дурак?
– Мгновенно забыв о переживаниях, подняла голову Марина.
– Ты хоть понимаешь, скольких людей ты поставишь в неудобное положение?
Мысленно положив руку на сердце, а в реальности почесав то место, "где когда-то была совесть", я зевнул и пожал плечами.
– Сказать по правде, не очень.
– Я накрыл нас пледом и, поглаживая свою девушку по руке, наивно предположил.
– Можно же найти какое-то объяснение. В конце-концов, это наше с Аими дело, с кем жить и вообще...
Но у любимой, оказывается, было на этот счёт немного отличное от моего мнение.
– Не хочу, чтобы обо мне говорили, как о русской прошмандовке, помешавшей породниться двум правящим фамилиям.
– Ну, так и не бери в голову.
– Отмахнулся я и принялся гладить её за ушком, полагая, что пора переводить эту, ведущую в логический тупик беседу, в другое русло. Так как плоскость мы и так занимали самую, что ни на есть подходящую.
– Подумаешь, "поставим штамп в паспорте"!
– Вот, вечно вы, мужики...
– Начала было возмущаться моя девушка по-новой.
Но, не желая заходить на второй круг и снова переливать из пустого в порожнее, я закрыл её губы поцелуем, окончательно ставя точку в изрядно поднадоевшем разговоре.
А, когда закончился "второй раунд переговоров", ускользнул из Марининой юрисдикции, одновременно уйдя от всех, связанных с предстоящим бракосочетание вопросов, самым наглым образом заснув.
"Утро вечера, как говорится"... И, к тому же, как-то слишком много, как по мне, высосанных из пальца переживаний, нахлынуло на любимую сегодня. Вроде, тихо было и мирно. А потом вдруг - "бах"!