Принц

Райз Тиффани

– Я знаю, как я скучал, и больше никогда не хочу это испытывать. И я знаю, что мы не должны. Просто скажи "да". Ты знаешь, что он не может дать тебе ту жизнь, которую могу я. Ты знаешь, что он не может… Нора?

Она отвела взгляд от его лица и посмотрела поверх его плеча. Уесли посмотрел назад и увидел тень в углу

стойла.

– Нора?

Она не ответила, но Уесли увидел в ее глазах страх. Страх? Кого? Чего? Они были одни среди лошадей. Или это мысль о замужестве так сильно напугала ее?

– Нора, пожалуйста. Что...

– Да.
– Она посмотрела на него и стянула кольцо с большого пальца и надела его на безымянный.
– Да, я люблю тебя. Я выйду за тебя. Давай расскажем твоим родителям, чтобы они сразу же начали психовать.

Уесли едва не рухнул на солому. Его облегчение превосходило его счастье.

– Слава Богу.

Он начал притягивать ее в свои объятия, но Нора отстранилась.

– Сейчас. Пойдем расскажем семье. Ну же.

Она схватила его за руку и начала тащить вперед.

– Я даже не поцеловал тебя...

И мир потемнел и оставался черным еще долгое время. Несколько минут, несколько часов, он не знал и не мог сказать. Когда он очнулся, все что он знал - это боль.

Боль, столько боли... он никогда не испытывал столько боли. Уесли медленно заставил глаза открыться и понял, что лежит лицом в соломе, все еще в стойле. Все болело... может быть. Его голова раскалывалась, он даже не был уверен, что остальное тело существовало.

– Нора?

Ее имя сорвалось с кашлем. Уесли не услышал ответа. Заставив себя подняться на четвереньки, он осмотрелся, и увидел обычно ровную и притоптанную солому разбросанной, будто кто-то боролся на ней.

Он снова позвал Нору и прижал руку к затылку. Его пальцы стали красными и липкими от крови.

– Вот черт...
–

Уесли едва не стошнило от вида собственной крови. Кто-то... кто-то ударил его по голове. Но где Нора?

Две параллельные линии в соломе вели от стойла Никити к двери конюшни. Кого-то тащили, следы от каблуков сапог пересекали подстилку для скота.

Тащили... кровь... страх в глазах Норы...

Уесли, спотыкаясь, побежал к двери. Он должен выбраться, найти родителей, вызвать полицию...

Он должен найти Нору.

Но он остановился, прежде чем прикоснулся к двери. На дереве кто-то вырезал пять слов - пять самых ужасных слов, которые Уесли когда-либо читал, несмотря на то, что он не мог их прочитать. И он знал, что не мог рассказать родителям, не мог вызвать полицию, ничего не мог сделать, кроме как достать телефон и набрать номер, который он хотел бы не знать. Его инстинкты, так или иначе, говорили ему, что этот номер был единственным, по которому он мог позвонить.

На звонок ответили с первого гудка.

– Сорен... это Уесли.

Он запинался, чувствуя приступ тошноты. Но он должен это сделать. Уес уставился на слова, вырезанные на двери конюшни.

– Уесли? Что случилось? Где Элеонор?

– Je vais tuer la salope. Что это значит?

– Это французский, - ответил Сорен, в его голосе слышалось, как ярость, так и страх.
– Значит "я убью эту суку". Уесли... где Элеонор?

– Я не знаю. Она у кого-то.

– Что значит: «Элеонор у кого-то»?

Еще маленьким мальчиком Уесли в церкви услышал фразу "гнев Божий", тогда он сидел и гадал, что же это значит, как это будет звучать.

Теперь он узнал.

– Сорен... она пропала.

КОНЕЦ!