Принца нет. Я за него!
Шрифт:
Глава седьмая. Пятьдесят оттенков черного
Глава седьмая. Пятьдесят оттенков черного
Меня привели в камеру, где на полу валялся тюк прелой соломы, издающий отвратительный смрад. Неподалеку стояла глиняная миска, в которую по капле собиралась вода, сочащаяся со стен. Круто! В сказку можно попасть, а можно вляпаться. Так вот, на сапоге осталось еще немного этой зловонной сказки. Я обиделась сама на себя. Нет, конечно, это было глупо. А с другой стороны? Не то, чтобы я пожадничала, нет. У меня есть свое королевство. Считай полтора. Вполне неплохо.
Итак, что мы имеем? Он рассчитывает на мои земли в качестве приданного, а я могу рассчитывать на быструю и относительно безболезненную смерть. Не сочтите меня гуманитарием, но такие расчеты меня напрягают. А пока что я могу рассчитывать на камеру без окон, приблизительно два на два метра. Из достопримечательностей есть только толстые ржавые прутья решетки и охрана, которая дежурит в коридоре. Вспоминаем кинематограф. Побег через окно, подкоп и обман. Есть три варианта. Окна нет, копать нечем, разве что ногтями, поэтому остается придумать, как обвести эту «синюю бородавку» вокруг пальца.
– Что? Очередная? – оскалился чернозубый тюремщик, поигрывая связкой ржавых ключей, разглядывая меня сквозь прутья решетки.
– Очередная – это какая? – поинтересовалась я, погребая под себя солому. – Огласите весь список, пожалуйста!
– Эм… Три жены… тридцать две служанки… Итого… Тридцать шесть… – заметил тюремщик, почесывая подбородок.
– Тридцать пять! – поправила его я, понимая, что имею дело с чистым гуманитарием.
– С учетом тебя – тридцать шесть, – вздохнул он, надевая себе на палец ржавое кольцо с ключами. – Ты, считай, уже труп.
Я промолчала. Грустная сказка постепенно превращалась в гнусную быль.
– Мы за тобой следим! Не вздумай наложить на себя руки! – предупредил тюремщик, проводя ключом по прутьям клетки. Я дернулась, чтобы попытаться выхватить ключ, но он вполне ожидал такого рывка, поэтому резко отскочил, снова скалясь своим прогрессирующим кариесом.
Я свернулась калачиком на колючей и вонючей соломе и попыталась уснуть. Ночью я проснулась от того, что мне немного неудобно. Я подлезла рукой под себя и вытащила красивый медальон на массивной цепи с изображением красивой золотоволосой девушки. «Я тебя люблю. Генрих» – значилось в медальоне. Бедная девочка. Сходила замуж по большой любви. Медальон я надела на шею и снова попыталась уснуть.
Утром ко мне заглянул «жених» с документами.
– Итак, моя дорогая «невеста» ты надумала? – поинтересовался красавец, которого зовут воистину королевским именем Генрих, оставаясь на безопасном расстоянии от клетки. – Если подпишешь, я могу и смягчиться… Ты хоть представляешь, что тебя ждет, если ты будешь упрямиться?
Ага! Несите бинокль! Сейчас буду заглядывать в светлое будущее! Ядерный взрыв тоже можно считать по умолчанию «светлым будущим», если судить по ослепительной вспышке. Не знаю, как другие принцессы, но я ничего подписывать не собираюсь. Пока документы находятся на стадии согласования, убивать меня не станут.
Прошло примерно четыре дня, за которые я узнала много нового.
– А не могли бы вы оставить экземплярчик договора? – попросила я, протягивая руку. – Я хочу почитать…
Экземпляр мне оставили. Через час после приема пищи, ниспосланной мне в виде баланды с отрубями, я по достоинству оценила приятную шероховатость юридических формулировок.
За это меня перевели с низкокалорийной диеты на диету «Ноль калорий».
Вечером пятого дня ко мне снова явилось Его Величество, намекая на то, что все будет хорошо, если я поставлю свою подпись. Правда кому будет хорошо, он так и не уточнил. Да, так настойчиво замуж меня еще не звали! Но я прекрасно понимала, что если подмахну документик, то тут же махну в другой мир. И я имею в виду не мой мир, а некий неизведанный, но судя по уверениям некоторых суицидников «лучший». Искать отличия между мирами мне категорически не хотелось.
– Чувствую, скоро придется прибегнуть к крайним мерам. Через пять минут пыток ты подпишешь абсолютно все, – разочарованно произнес Генрих, сворачивая документ в трубочку. От венца до конца – один шаг.
Плохо дело. Меня собираются пытать. К своему имуществу я всегда относилась ревностно, но умирать из-за горстки земли тоже не смешно. Лишаться своих земель и замка мне очень не хотелось, вспоминая с каким риском удалось их заполучить. В голове играла забавная песенка «до свадьбы ни-ни!» Свадьба. Это пока что единственная возможность выиграть время и пусть ненадолго покинуть камеру.
– Хорошо, я подпишу. Но сначала свадьба по всем правилам! Понимаешь, я всегда мечтала побыть невестой. Белое платье, цветы, красивый жених… Это так романтично… – вздохнула я, понимая, что ничего романтичного в свадьбе нет. Особенно в такой.
«Как же тебе повезло! О! Моей невесте! Завтра мы идем тратить все свои… Все твои деньги… Вместе!» – прозвучало в голове, вызывая сардоническую улыбку. И кому же в ум придет на желудок петь голодный?
– Свадьба? – переспросил меня «жених», задумываясь, а потом заметно оживляясь. – Хорошо, будет тебе свадьба! Так даже лучше! Через три дня мы с тобой поженимся.
Отлично. Сама напросилась. Через час с меня сняли мерки. Не только грудь, талию и бедра, но и рост от макушки до пяток, а так же ширину плеч. Ну, правильно, пока швеи шьют мое свадебное платье, плотники усиленно стругают бюджетный сосновый макинтош.
Чтобы я дотянула до свадьбы, мне принесли миску с какой-то кашей. Из каши торчали кости. Куринные кости. Птеродактиль? Ты ли это? В итоге кашу я съела, кости выбросила. Кормят меня, честное слово, как Бобика на огороде. Понимаю, что невесты перед свадьбой частенько садятся на диету, но не на жиденькую баланду с очистками и не на кашку с мясными субпродуктами.