Princeps Omnium

Warrax

Выгодно отличаются от этого восточные изображения богов и демонов.

Кроме того, на востоке не никогда не рисовали карикатур на темные силы. Во многом благодаря этому здесь мы имеем устоявшиеся образы и можем говорить о внешности наших героев более конкретно.

Начнем очерк по восточной демонографии с Индостана и, конечно, с самого могучего персонажа — Шивы. Его иконография достаточно богата, хоть и устоялась издавна. Мы, пожалуй, опустим «мирные» сюжеты, где он показан не за исполнением своих божественных функций. Основная же его функция — разрушение — обычно запечатляется в танце. В этом есть очевидный смысл: чем, как не танцем, лучше всего визуализуется идея развития и изменения? Разумеется, эту же идею прекрасно передает бег или полет. И эти элементы, конечно же, применяются в иконографии темных персонажей. Бегущим изображался Гермес (у него же были знаменитые крылатые сандалии). А уж летящих демонов

художественная традиция насоздавала всевозможных фасонов. Ну а чтобы развеселиться, попробуйте представить себе спринтующих Христа или Будду. Да и в полете светлые персонажи выглядят не несущимися на крыльях, а висящими, перемещающимися как бы подвешенными на лонже (подстраховке сверху).

Шива в образе Повелителя Танца — Натараджа — изящно танцует, вытягивая ножку на поверженном демоне невежества в огненном кольце. Огонь — также символ движения, ну а демон невежества лишний раз подчеркивает антипатии темного архетипа. Обычно в этом амплуа Шива изображался четырехруким. Две кисти изображаются в мудрах (жестах) «действие» и «покровительство», на третьей ладони пылает пламя, а в четвертой находится дамара, маленький барабанчик, издающий ритм Вселенной. Впрочем, допустимы некоторые вариации: так, иногда в лапах Натараджи находят место и для тришулы, трезубца изящной формы. О символизме трезубца мы уже говорили, дополнительно только упомянем, что в рамках индийской культуры имеется еще одна устоявшаяся триада — это три гуны.

Не менее популярен и чуть менее динамичный облик Шивы. Он лишь слегка пританцовывает, но зато богаче экипирован. Тут появляется и шлем, и палица, и лук. Лук — это еще одно излюбленное оружие Шивы, по нему его даже называют Пинакин, т. е. лучник. Чтобы удержать все эти атрибуты, предусматривается побольше верхних конечностей, так что фигура напоминает паука.

Другое амплуа Шивы — сидящий в медитации нагой аскет, покрытый пеплом от кремированных трупов.

Теперь поговорим об атрибутах: На голове у Шивы либо классический индийский шлем, либо просто пышная шевелюра, фильтрующая Ганг (эта речка имеет исток на Небе и, чтобы мощный поток, падая на землю, не вызвал на ней катаклизмов, Шива ловит его головой [351] ). Череп у него, как и у Будды, имеет "второй этаж" (мозгов очень много). Шлем или просто прическа украшены черепом и изображением полумесяца. На лбу у Шивы урна — третий глаз, а по сторонам от него — горизонтальные полосы. Шиваиты, подражая своему патрону, наносили на лоб подобный make-up, отличаясь таким образом от вишнуитов, у которых была одна изви… вертикальная полоска или две, идущие рядом. Шея у Шивы, как мы помним, посиневшая от яда. Его еще называют Нилакантха — синегорлый. Это тот же символ, что и шрам или хромота. На шею галстуком намотана кобра (по меньшей мере одна). Иногда обвитыми змеями изображают его торс, руки, трезубец; змеи используются как пояс, браслеты, ленты. На груди — обычная для Индии гирлянда (иногда ее изображают составленной из черепов, не напрасно ведь еще одно его прозвище — Капалин — "украшенный черепами") или столь же популярная там портупея. На бедрах — тигровая шкура, символ побед… и дикости. Прошлого хозяина этой шкуры, т. е. тигра, на Шиву напустили его недоброжелатели. Эта одежда идет ему гораздо больше, чем обычная шелковая повязка, также часто изображаемая.

351

Обратите внимание: и опять темный бог фактически приносит пользу людям, но — мимоходом, а не задаваясь такой задачей специально.

Ездовым животным ему служит бык Нанди. Еще рядом может увиваться гигантский змей Шеша, участвующий иногда в танце Шивы, когда удается урвать досуг на службе у Вишну.

Свиту Шиве составляли представители малой демонологии: веталы — духи, обитающие на кладбищах и вселяющиеся в мертвецов, превращая их в вампиров; бхуты — оборотни, кормящиеся человеческим мясом, тоже на кладбищах; пишачи — проклятые души питаров (предков) — этот народ составляет свиту Шивы. Есть забавный литературный памятник — "Повесть о ветале и царе Тривикрамасене" — где ветала выступает в роли рассказчика, развлекающего человека сказками, конечно в несколько иной обстановке, чем это делала Шахеризада.

Часто Шива показывался в компании со своей Шакти, Парвати или Умой, но мы договорились не касаться идиллических сцен. Шакти Шивы сама по себе могучий персонаж в образе Кали и Дурги, не нуждающийся в поддержке, а в компании со своим супругом она появлялась только в мирном облике.

Обличье Кали, пожалуй, даже более зловещее, чем у Шивы. Иногда она

изображалась как страшная зубастая старуха, но чаще — очень даже симпатичной. Ее имя означает не только время, но и черный цвет. Однако для лучшей проработки деталей на рисунке он обычно подменяется на синий. Резкий взгляд. Высунутый язык между вампирскими клыками. Аксессуарами ей служат человечьи останки: гирлянда из отрезанных голов, юбка из отрезанных рук… Многочисленные руки щетинятся оружием: прежде всего, бросается в глаза непальский тесак памдао очень характерной формы с глазом на лезвии, встречается и обычная индийская сабля с тяжелой гардой, щит, а в одной из рук — отрубленная голова.

Другой образ, Дурга, еще больше кишит оружием. Это собственная мифологическая линия, но сливающаяся с Кали. Миф повествует о том, что объявился вредный асура по имени Махиша, который мог становиться невидимым, но только не для женских глаз. Пользуясь этим преимуществом, он «обидел» практически весь пантеон. Из коллективного возмущения богов и родилась Дурга, для которой Махиша не был невидимкой. Ободренные этим боги экипировали ее по полной программе — отдали все свое оружие. И, конечно, ее миссия по вздрючиванию Махиши была успешна. Поскольку боги свалили на Дургу все свое оружие, тут и трезубец Шивы, и чакра Вишну, и лук, и дубина, и ножик… А еще при ней вьется лев.

Что касается асуров, то они были демонизированы благородно, т. е. в их образ не примешаны черты, призванные внушать отвращение. Их отличают только такие штрихи, как клыки и резкий взгляд. Отвращение в коктейле с ужасом внушают другие персонажи арийской мифологии — ракшасы. В отличие от асуров, соперничающих с богами, ракшасы ориентированы третировать людей. А.Н. Афанасьев так пишет о них: "Ракшасы — исполины со щетинистыми волосами, открытыми пастями и острыми, выдающимися вперед зубами, признавались за страшных людоедов… схватывая несчастную жертву, они увлекают ее в воздушные пространства, разрезают ей брюхо и упиваются кровью, а после этого пиршества предаются пляскам…".

Если темные образы индуизма имеют очевидную специфику, в их портрете европеец разглядит родного Дьявола лишь с натягом — не хватает некоторых существенных деталей, то в китайских бесах не узнать обитателей преисподней трудно.

В древнем пласте китайской мифологии мы находим легенду о Чию. Его история поразительно напоминает сюжетом миф о восстании Люцифера. Он тоже восстал против небесного владыки Хуан-ди, решившего наехать на Чию и его братьев. Небесный пахан долго не мог справиться с Чию, но добился этого, наконец, по одной из версий с помощью нанятого дракона. Кто-то из его братьев успел удрать, а самого Чию разорвало на части — туловище и конечности стали новыми горами, а голова — самостоятельным чудовищем.

Юань Кэ дает такое описание: "У Чию было восемьдесят один или семьдесят два брата, [352] каждый из них был страшен и необычен, имел медную голову с железным лбом, звериное тело, коровьи копыта, четыре глаза и шесть рук, все братья умели говорить по-человечьи. Сам же Чию… имел человечье тело, коровьи копыта, четыре глаза и шесть рук. Рассказывают также, что на голове у Чию рос крепкий и острый рог, а когда волосы за ушами вставали торчком, они напоминали мечи и трезубцы… Удивителен не только внешний вид Чию, еще удивительнее то, чем он питался. Его обычной пищей были песок, камни и куски железа… Кроме того, он был наделен… божественной силой, намного превосходящей силы людей".

352

Интересная параллель: 81=9² (о значении девятки см. ЛаВея), а 72 — число нифилимов во многих гримуарах.

Примечательно то, что Чию и вся это история описывается без открытой неприязни к нему, а скорее даже наоборот, со скрытой симпатией.

Изображения демонов в китайском искусстве просто очаровательны. И это несмотря на простоту — например, графика с помощью одних силуэтов, но с крайне сложными контурами. Все дело в позах, удачно передающих неистовое движение и энергию. А это должно бы быть крайне важно для визуализации такой динамичной силы, как Сатана.

Экспрессивные позы, когти веером, рога, поднимающиеся над головой как перископы, плечи, охваченные пламенем… Как все это разительно отличается от живописи гор и вод, воспевающей покой. Дело в том, что эти пейзажи действительно несут в себе идею покоя, нирваны (букв. "угасание"), а веселые демоны, соответственно, изображают собой сансару, а это