Принцесса Ангина
Шрифт:
Выглядело это примерно следующим образом:
ПО ГОРИЗОНТАЛИ. 1. Скручено Ариадной. Лично. 2. Путешествие по пунктам. Паника. Чернее угля. 3. Порочный круг. Спорт. 4. Над пропастью. 5. Дурак! Плут! Так! За ним в течение двух недель осуществляется медицинское наблюдение. 6. Гномик из Антверпена. Сосед Джульетты. 7. Положить под язык до полного рассасывания. У испанского драматурга. 8. Самые толстые из них — легчайшего веса. 9. Нежен. Встань и пади. Встань и ползи. 10. Проклял Иисуса.
ПО ВЕРТИКАЛИ. 1. Одинокий двойник. Погода на вторник. 2. Три года. Пробел внизу страницы. 3. Хроника чего? 4. По и
К тексту прилагался рисунок для разъяснения.
Приблизительно такой:
Все было разложено в идеальном порядке, однако большой ценности не представляло.
Глава двадцатая
Море было совсем близко.
Иногда оно скрывалось за дюнами, но потом снова появлялось, все более серое и мрачное. Удушливый запах наполнил кабину.
— На своем веку вы повидали много таких красивых женщин, как Кофея? — спросила Ангина.
Джонатан попросил время на размышление.
— Одну, — признался он наконец.
— И кто она?
— Уже не помню.
Ангина ловила каждое его слово. Поскольку он замолчал, девочка продолжила:
— Кофея невероятно обольстительная. Сначала я этого не оценила, а потом привыкла. Ко всему надо уметь привыкать. Даже к вам. Чтобы обижаться на людей, нужны особые причины. А если их нет, общество тебя не слишком напрягает. В конце концов, чувства не так уж и важны. Я, например, никакого чувства не испытываю. Поэтому я счастлива.
Молодая женщина в купальнике бегала по кромке воды, вздымая фонтаны брызг. Завидев слона, она замахала руками.
— Не отвечайте, — приказала Ангина. Купальщица еще несколько раз поприветствовала слона и со смехом нырнула.
— Как странно, Джонатан. Я уже забыла цвет глаз Канцлера. У меня не получается вспомнить его лицо. Словно его фотография лежит на дне стакана с мутной водой.
—Это явление часто вызвано разницей во времени.
—Однако я отчетливо припоминаю незначительные детали. Так, однажды он поднял брови, когда я ему что-то тараторила слишком быстро. Меня поразил изгиб его бровей. С тех пор я часто об этом думаю. Передо мной снова возникают две складки посередине лба и морщинки в уголках глаз, но остальные черты лица от меня ускользают. А в другой раз он ел сухарь, и его подбородок весь покрылся шишками. Позже я заметила, что это происходит со многими.
— На последние деньги надо заправиться. Потом придется что-нибудь продать.
Джонатан подъехал к заправочной станции. Служащий взял ключ от бака.
— Полный?
— Полный.
Джонатан откинул голову на спинку сиденья.
—Хотите спать? Вы ведь глаз не сомкнули! Я-то как огурчик. Но, если желаете, можем остановиться и вздремнуть.
—Не стоит. Чем быстрее вы окажетесь у дядюшки, тем лучше.
Заправщик вернул ключ.
— Ну что, нашли дядю?
— Какого?
— Девочки. Раньше за рулем сидел старик. Он умер?
Джонатан взглянул на Ангину Ее нисколько
— Вы знаете дорогу на Лизье?
— Я уже показывал ее вашему старику. За белым деревом направо. А он свернул налево, я сам видел. Но я уже ничего не мог сделать.
Джонатан расплатился. Заправщик перекрыл движение, чтобы помочь им тронуться в путь. Юноша жестом поблагодарил его.
— Так вы уже здесь были?
Ангина молча пожала плечами.
— И как долго вы ищете дядюшку?
Она вытащила из-под юбки черный блокнотик.
— Вы мне устроили настоящий допрос! Хорошо, извольте.
Слушайте:
«Четверг. 12 января.
Канцлер нарисовал мой портрет на запотевшем ветровом стекле. В июле мы незамедлительно вставим его в рамку.
Четверг. 13 января.
Интересно, где чаще наступаешь на какашки, дома или на улице? От подошвы Канцлера воняет. Он не знает, где он „умудрился“.
Четверг. 14 января.
У Канцлера из рук выскользнуло мыло. Когда он его подобрал, на нем не было ни единого волоса. Канцлер удивился.
Четверг. 15 января.
У Канцлера получилось вести грузовик с закрытыми глазами в течение трех минут».
Ну вот, в январе все.
«1 апреля.
— Маркиз наехал на велосипедиста. Вечером мы ели рыбу в качестве наказания.
25 декабря.
Канцлер поранился, стирая ластиком документ. Он стер себе кончик пальца.
Пятница. 1 января.
Канцлер рассказывал мне о своей семье. Очень смеялся. Воскресенье. 12 июля.
Канцлер плакал.
Вторник. 3 марта.
Обгоняя дорожный каток, Канцлер поведал о начале своей карьеры. Он признает, что если бы ему не помогали, он вряд ли бы чего-либо достиг.
Июнь. Вторая половина дня.
Меня не интересует ни то, что Канцлер говорит, ни то, что он делает. Мне скучно».
Все. Я спать хочу.
Джонатан прибавил газу. Колеса покатились по дюне, примяли траву Грузовик потрясся по ухабам еще сотню метров и плавно выехал на прибрежный песок со следами вмятины от китовой туши.
— Как вам местечко, Принцесса?
— Изумительно.
Выйдя из машины, они сразу промочили ноги.
— Давайте искупаемся, — предложила Ангина. — Заодно в море постираете джинсы. А я не буду снимать белье.
Они добежали до воды и окунулись. Малышка плавала гораздо лучше Джонатана и вскоре оставила его позади.
— Вернитесь, Принцесса, — кричал он в тревоге. — Не заплывайте далеко.
Но в ответ ему раздался смех. Теперь Джонатан различал лишь рыжее пятнышко, прыгающее на волнах. Отказавшись от идеи догнать девочку, он вышел на пустынный берег и улегся там, куда обессилевшие волны приползали умирать с пеной у рта. Мокрые брюки блестели, как лакированная кожа. Вдали мигало рыжее пятнышко. Внезапно оно исчезло. Он всматривался в горизонт, но никакая краска не нарушала однообразия водной глади. Он окликнул девочку, потом стремительно поплыл в открытое море. В криках чаек ему послышался знакомый голос: