Принцесса больничного двора 1

Гравицкая Нина

– Ну, вы же помните, дядя Патя, – напомнила Маня доктору, – вы же меня тогда ещё встретили возле выхода из катакомб, и сказали, чтобы я бежала скорее переодеваться, пока меня мама меня не увидела такую грязную.

– Ну, помню…, неуверенно подтвердил доктор.

– Ну, вот видите. А сегодня утром, – продолжала рассказывать девочка, – когда я вышла во двор повесить бельё, то увидела, что кольцо Миранды вдруг загорелось, как в тот раз в пещере, когда я упала. Я вначале испугалась, потому что подумала, что сейчас со мной случится что-то плохое, но потом догадалась, что плохое случилось вовсе не со мной, а с Мирандой,

и значит, со всем неведомым миром.

– Я тогда очень испугалась, дядя Патя, – призналась девочка, покачав головой. – Очень-очень. Вот, наверное, со страху у меня и получилось это… перемещение.

По мере того, как Маня рассказывала, лицо доктора меняло свое выражение от крайнего удивления и откровенного недоверия до растерянности и страха.

Закончив свой рассказ, девочка грустно сказала:

– Теперь я точно знаю, что моего папочки нет в живых, и он уже никогда не купит мне ни маковых пряничков, ни сахарных петушков на палочке и никогда-никогда не пойдёт со мной в Александровский парк ….

– А вы знаете, дядя Патя, какая там чудесная карусель? – вдруг оживилась девочка при этом воспоминании.

– Где-где? – рассеянно переспросил доктор, всё ещё пытаясь осмыслить то, что только что услышал.

– Да в Александровском парке же, – удивляясь его непонятливости, объяснила Маня. – Там дети могут сесть на слона, тигра или бегемота и крутиться быстро-быстро, я видела. Через щёлочку в заборе, – пояснила она. – А больше всего мне понравилась жирафа, – мечтательно добавила девочка. – Она такая высокая-превысокая и очень красивая, с большими жёлтыми пятнами.

– Я думаю, Маня, что здесь есть вещи гораздо интереснее твоей жирафы, – прервал её воспоминания доктор и взял в руки свой портфель. – Давай, поднимайся, и пойдём искать твоих знакомых, пусть они нам помогут как-то отсюда выбраться.

– Ой, смотрите, дядя Патя, – моя верёвка! – оглянувшись, засмеялась девочка и подняла с земли верёвку, на которой собиралась вешать бельё. – И она тоже с нами переместилась, как ваш больничный чемоданчик.

– Да выбрось её, – рассеянно бросил доктор, оглядывая местность вокруг.

– Зачем добром разбрасываться? – неодобрительно возразила ему девочка. – Верёвка вещь хорошая, может пригодиться, – и, аккуратно смотав верёвку, спрятала её в карман.

– Ну, как хочешь. А куда опять подевалась Джульетта?

– Да вот же она, видите? – и девочка показала рукой на показавшуюся из-за кустов собаку. Увлекшись разговором, они не заметили исчезновения Джульетты, которая, вернувшись, повела себя очень странно: она, то убегала от них, призывно лая, то возвращалась обратно, будто приглашая следовать за собой.

– Придётся идти вслед за ней, – помогая Мане подняться, сказал доктор. – Твоя подружка, судя по всему, хочет нам что-то показать.

Увидев, что её поняли, Джульетта помчалась вперёд, изредка оглядываясь, чтобы удостовериться, что люди идут вслед за ней.

Глава 2.

Беда

Проходя мимо большого дерева с раскидистой кроной, Маня обратила на него внимание доктора.

– Посмотрите, дядя Патя, вот на этом дереве я пряталась от Миранды, я её перепутала тогда с Ализой, сестрой Гимли. На нём такие огромные вишни растут, ну, прямо как яблоки, сейчас увидите.

– Ой, а вишен-то нет! – недоумённо воскликнула девочка, задрав голову.

– Странно, – разглядывая дерево, задумалась Маня. – Ведь раньше здесь было полным-полно вишен… – Она оглянулась вокруг и растерянно развела руками: – И вообще здесь всё какое-то не такое….

И действительно, сад Гимли, когда-то такой ухоженный и цветущий, пришёл в полное запустение. Прекрасные цветы, которыми так восхищалась девочка в первое своё появление, совсем завяли, опустив к земле причудливые головки. Деревья тоже поникли, а большинство кустарников были так сильно измяты, будто по ним прошлось стадо крупных животных. Повсюду на высушенной земле валялись поломанные ветки, а из разбросанных тут и там многочисленных фонтанчиков не била, как прежде, вода.

– Боже, – всплеснула руками девочка, почувствовав, как тревожно забилось её сердце. – Что же это такое? Где Гимли?

Между тем, призывный лай Джульетты заставил их идти дальше, и тревожное чувство всё больше и больше овладевало ими: запущенный сад, по которому они шли, едва поспевая за мчащейся впереди Джульеттой, вызывал острое чувство жалости, и, казалось, каждым своим поникшим цветком взывал о помощи. Неожиданно, будто из-под земли, перед ними возник дом. Он был скрыт со всех сторон деревьями и напоминал дом Миранды, разве что только меньше размерами.

– Какое странное сооружение, – с удивлением заметил доктор. Дверь дома была настежь распахнута, и они беспрепятственно вошли вовнутрь.

Их взору открылась большая просторная комната почти без стен – их заменяли огромные, от пола до потолка окна.

– Это что? Оранжерея? – недоумённо спросил доктор, разглядывая большое количество цветов, расставленных повсюду в больших вазах. Некоторые из них были опрокинуты и разбиты. На полу валялся перевернутый стол и поломанные стулья.

– Нет, – пояснила девочка, – это у них такие дома. Миранда говорила, что их дома – часть природы, и они живут в гармонии с ней.

– Ничего себе гармония, – мрачно заметил доктор, подняв кусок стекла от разбитой вазы. Джульетта, между тем, метнулась в угол комнаты и оттуда раздалось её жалобное повизгивание.

Подойдя ближе, доктор и девочка увидели распростёртое на полу тело какого-то крупного животного.

– Малыш! – с ужасом вскрикнула Маня, подойдя ближе.

– Какой же это малыш, – боязливо возразил доктор. – Это самый настоящий волк. – Да ещё какой огромный! А ну, Маня, отойди подальше, может, он еще живой.