Принцесса Эрдо
Шрифт:
– Ты знаешь, что это?-спросил он, с ужасом глядя на нее.
– Знаю. Это за мной.
– Что?! Да кто ты?!!
Эйдар оттолкнул от себя принцессу, попятился от нее. Растерянность на его лице тут же сменилась негодованием. Он не мог ничего понять, только злая обида вновь одолела его.
– Опять обман! Да кто же ты на самом деле такая!?
Люди маленькой дикой планеты с благоговением, восторгом и страхом наблюдали, как невиданное стальное чудовище с тремя глазами с шумом выпускает упругие струи воздуха, подминая траву и кусты на поляне, начинает снижаться и, наконец, плавно опускается на поляну и затихает. Никто из этих людей, оцепеневших от ужаса, не замечал, что происходило
– Кто бы я не была, разве в этом дело!?
– Дело в том, что я о тебе совсем ничего не знаю! Откуда ты пришла? Чье ты порождение? Тьмы или света?!
Лана замерла и опустила голову.
– Разве я смогу хоть что-нибудь объяснить тебе сейчас, доказать что-то? Мне нужно было знать только одно: нужна ли я тебе. Только это! А теперь ничего больше не имеет смысла! Слишком поздно…
Она повернулась в сторону ослепительного света, потому что не могла больше уйти от него. Эйдар молчал. Да разве он мог еще что-то сейчас сказать, что-то решить?
Сомнения и разочарования стали его спутниками с той поры, как он впервые увидел эту девушку в лесу. Он чувствовал себя обманутым в очередной раз, потерянным, преданным. Эти чувства были даже сильнее того потрясения, которое испытывал несчастный дикий люд, столкнувшись с чем-то неизведанным и потому невероятно пугающим.
Дверь корабля тихо, почти совсем бесшумно, открылась. Ни один из рыцарей, замерших на месте, словно под воздействием каких-то чар, не схватился за оружие, не занял боевую позицию, не произнес ни слова. Тишина не нарушалась ничем, кроме едва слышных шагов нескольких человек, вышедших навстречу ошеломленной толпе туземцев. Это были именно люди, с руками, ногами, человеческими лицами. Под ярким светом, исходящим от катера их можно было очень хорошо рассмотреть. Их одежда была великолепна и удивительна: она блестела, как темная водная гладь и на ней не было видно ни одного шва. Выражение лиц чужаков говорило о их полной уверенности и самообладании, ни единой нотки удивления или брезгливости, как впрочем и благожелательности. Одного из них можно было легко принять за ангела, так высок и безупречно сложен он был, и пуговицы на его необыкновенной одежде горели золотом. Именно он был среди них главным, и именно он приковал к себе все взгляды. Княжна де Мадуфас смотрела прямо на него, а когда он подошел совсем близко, шагнула к нему навстречу.
– Зачем ты пугаешь людей, Александр?
Туземцы наконец-то ожили, над их головами пронесся хоровой возглас. Это было изумление.
– Им теперь все равно, дорогая. Я узнал, что эта планета обречена на смерть. Мы свертываем здесь все свои базы. Ну, и поэтому я не мог улететь без тебя, любовь моя.
На мраморном лице ангела возникла недобрая ухмылка, а кто-то, стоявший позади него, нервно хмыкнул.
– Не беспокойся, Асмабика! Ты ведь знаешь, он просто ерничает,-сказала Лана, обращаясь к девушке, стоящей за спиной главного, а потом снова к нему:-Ты снова на коне. Просто сияешь! Как ты сумел добраться до своих?
– Это долгая история, но неужели ты думаешь, что такой человек, как я, может затеряться на кокой-то дикой планетенке?
– О, да, конечно. Так ты прилетел за мной? Не хочешь, чтоб я погибла вместе со всеми этими дикими людьми?
– Сейчас-то ты понимаешь, что выхода нет?
– Понимаю. А что ты со мной будешь делать?
– Я думаю, мы договоримся… Твой папочка очень соскучился…
– Ты готов меня вернуть отцу? Но я ведь так много про тебя знаю!
– Я и про тебя.
Словно зрители какого-то необыкновенного представления дикие люди, замерев, слушали речи, которые не могли понять. Княжна де Мадуфас, уже почти затерявшаяся
– Я могу сейчас же улететь с ними. Навсегда. Но одно только твое слово, - и я останусь.
Эйдар только смотрел на нее, молча, уже не укоряя ни в чем и не злясь, но этого взгляда она не могла вынести.
– Произнеси хоть слово!-взмолилась она, едва сдерживаясь от рыданий.
Чужак с золотыми пуговицами обернулся на свою спутницу, но та лишь снисходительно приподняла бровь: эти новые и неестественные качества ее высочества, эту нескромную эмоциональность и несдержанность ей уже доводилось наблюдать. Она, несомненно, приобрела их на этой планете.
– Кто этот человек? Это ангел?-спросил Эйдар, не отводя глаз.
Лана вздохнула, опустила голову, обернулась назад, снова взглянула на своего рыцаря:
– Это мой муж. И он далеко не ангел…
Александр потерял терпение. Он подошел к принцессе, схватил ее за руку и повел с собой. Она не стала сопротивляться и позволила увести себя. Эйдар не проронил ни слова, не шелохнулся и не изменился в лице. Лана некоторое время продолжала смотреть на него, пока яркий свет не скрыл его в своем сиянии, пока он не пропал в серой толпе дикарей, пока дверь космокатера, шипя, словно ядовитая змея, не скрыла его навсегда.
ГЛАВА XXIII
Сократ проснулся оттого, что кто-то, склонившись над ним, неистово тряс его за рукав. Он не успел и глаза открыть, как услышал:
– Я хочу знать всю правду!
Проповедник поднялся, он уже мог вставать и даже самостоятельно передвигаться, опираясь на палку. Утро было в разгаре, а войско еще и не думало двигаться дальше. Все были ошеломлены ночным происшествием, никто и глаз не сомкнул после этого. Только Сократ улегся на своей повозке, как только корабль принца Александра поднялся в небо и скрылся за ближайшим лесом.
– Зачем тебе ее знать?-поинтересовался он у Эйдара.
– Я устал от обмана!
– Узнаешь ли ты правду или нет, что это изменит? Твоя княжна улетела домой, и ты сам в этом виноват,-поднимаясь и садясь на край телеги, проговорил святой брат.
– Я ничего не понимаю!
Сократ посмотрел на него пристально. Глаза рыцаря горели, но не тем живым огнем, который обычно присущ молодости, а лихорадочным и болезненным. Он провел всю ночь в полуприпадочном состоянии, ничего так и не сумев до конца прояснить для себя. Только утром он вспомнил о пленном проповеднике, которого княжна называла своим другом. Кто, как ни он, мог бы все ему объяснить, наконец.
– Ты притворяешься, что ничего не понимаешь,-без тени сочувствия молвил брат Ромеро.- Она ведь не хотела улетать, это ты ее заставил. Я был неподалеку вчера, в то время как все глазели на небесное чудо, я наблюдал за вами. Бедная девочка!
Знаешь ли ты, через что ей пришлось пройти? Отчего отказаться? С чем смириться?
Ничего ты не знаешь…
– Тут ты прав, я ничего не знаю.
– Да тут достаточно было знать только одно - что она тебя любит. Она готова была бросить все и остаться с тобой. А ты! Да что теперь говорить - слишком поздно.